— Ладно, — я осадил коня и поднял вверх руки. — Сдаюсь.
Я улыбнулся во все свои двадцать восемь зубов. Пращник улыбнулся в ответ (там зубная карта была куда скромнее), опустил свое оружие и, продолжая покачивать ремень в руке, приблизился к Роккоту. Конь прикинулся смирной лошадкой, а я высвободил ногу из стремени, приготовившись спешиться. Пращник взмахнул пару раз, наматывая ремень на руку. Я привстал в стремени, перекинул ногу, но, вместо того, чтобы неторопливо слезть с коня, наотмашь приложил пращника каблуком в висок и тут же плашмя рухнул в снег. Нет, я на такие фокусы не ведусь, бывшие коллеги. Простейшая ременная праща в руках умелого головореза была страшным оружием. В ближнем бою она легко превращалась в кистень или удавку. Разбойная жизнь научила меня многому: по лицу пращника я без труда прочел, что живым меня брать не собираются. Он просто ждал момента, когда я, слезая с коня, повернусь к нему спиной.
"Утренняя звезда" оказалась на удивление удобным для метания предметом. Я не смог бы отбиваться этой штукой от летящих в меня стрел, но грандмастер в свое время научил меня метать в цель все, что ни попадя. Даже на излете, брошенная из неудобного положения, шипастая гиря ударила одного из лучников в грудину так, что того буквально впечатало в ствол сосны. Еще одному в глаз вошел кинжал плоти. Клинок без труда пробил затылочную кость, но рукоять не позволила ему продвинуться дальше. Нож духа я метать не стал, решив приберечь его на крайний случай. Рассуждая здраво, крайний случай уже настал, но я надеялся на фиалы с боевыми смесями. Наст, на котором без труда удерживались мой конь и разбойники, под моим весом просел, и на этот раз я оказался в снегу уже по грудь. Стремя Рокота маячило теперь почти на уровне моих глаз. Похоже, проведенный мной маневр ошеломил противника. Пращник еще стоял, покачиваясь и решая, в какую сторону упасть, а заодно и прикрывая меня от стрел, а я уже распустил веревку, стягивавшую балахон и метнул ее во второго лучника. Тот, обмотанный, будто палка колбасы, плашмя рухнул на снег. Наст снова хрустнул, и на поверхности остались только дергающиеся ноги с крепко примотанными лыжами. Пращник, тем временем, определился с креном и завалился на бок, надежно прикрыв меня с одной стороны от стрел. Роккот, всем своим видом демонстрируя, что не имеет со мной ничего общего, потрусил в сторону лучников, проложив свой маршрут таким образом, чтобы заслонить меня с другой стороны. Пока стрелки неумело маневрировали, пытаясь выбрать удобную позицию, я уже раскрутил над головой трофейную пращу.