Я вздрогнул. В том месте, где сейчас торчал историк, стена достигала почти четырех метров в высоту, и зацепиться там было решительно не за что. Но, как воину придает сил ярость, так Аламарину — любопытство. Он готов был на любые жертвы, только бы сунуть свой нос, куда не следует.
— Любопытство сгубило кошку. Я, кажется, сказал тебе оставаться снаружи.
— Там трава подозрительно шевелится. Может, это шурхи.
— Шурхов не существует, — я подправил последнюю линию и критически оглядел результат своих усилий, — это суеверие.
— "Суеверие порождено человеческой мудростью…" — Сорно назидательно поднял вверх палец и едва не свалился со стены.
— "…или глупостью" — закончил я известную цитату. — От меня ты чего хочешь?
— Можно мне внутрь? Тут стра-ашно.
— Поверь мне, сегодня в этом склепе будет значительно страшнее, чем снаружи. И если ты еще раз сюда сунешься, ты можешь остаться без головы.
Если я и сгустил краски, то ненамного. Я был хорошо знаком с теорией, но на практике применять узоры мне приходилось редко. Плетение контура заклинания не требует магических сил, особенно, если изобразить его на достаточно твердой поверхности. Маг-наставник заставлял меня до потемнения в глазах зубрить различные узоры и их сочетания. Не то, чтобы он надеялся как-то компенсировать этим отсутствие у меня дара. Он получал от моего отца круглые суммы на мое обучение и таким образом отрабатывал свой гонорар. В моей памяти хранилось неисчислимое количество линий и узлов, но наполнение контура силой, даже от стороннего источника давалось мне с трудом. Определенно, в любой другой день, в иной ситуации и при ином расположении духа я не сумел бы воплотить задуманное: мне не хватило бы смелости. Но сейчас я стоял на отравленной Смертью земле, а она, как никто, поощряла месть. Я мог бы, конечно, высокопарно назвать это воздаянием, но это была именно месть — в ней не было ничего возвышенного. Только желание ответить ударом на удар. И кулак я уже занес.
Я разложил по кругу несколько кристаллов-накопителей, а в центр узора поместил браслет и серьгу. Немного подумал, и заменил серьгу медной монетой. Это было сравнительно легко — связать между собой два предмета. Теперь, где бы ни оказалась монета, скоро там же окажется и браслет. Такие привязки я делал еще будучи учеником. Маг-наставник пытался таким образом "раскачать" мою ауру, но в итоге к концу месяца я едва держался на ногах от истощения, а магический резерв остался прежним. Однако руку я себе набил, и несколько раз продажа таких амулетиков спасала меня от голодной смерти.