Дома жена меня встретила испуганным возгласом: «Боже, что с тобой сделали?!» Вскрикнул и Луков, увидев меня на съемке: «Наконец-то нашел! Нашел!»
Теперь и днем, и ночью, и дома, и на улице я оставался Дзюбиным. Впоследствии я убедился, как трудно было мне вновь обретать свой прежний язык. Даже сейчас, когда прошло четверть века, нет-нет да у меня порой невольно прорываются «одесские» интонации. Самое любопытное в этой истории, что до фильма «Два бойца» я не знал ни Одессы, ни одесситов…
Очень популярной стала песня из фильма — «Темная ночь». Она не была предусмотрена сценарием, родилась стихийно, по ходу съемок, и оказалась большой удачей композитора Н. Богословского.
Интересных эпизодов в те дни в моей жизни и в жизни всей съемочной группы было немало! Но суть, конечно, не в них. Суть в атмосфере творческого и идейного единства, которая помогала художественной интеллигенции, находившейся в Ташкенте, чувствовать себя солдатами. Фильм «Два бойца» и имел поэтому такой успех.
* * *
Фильм «Два бойца» снимался в самые тяжелые дни у нас в стране, когда немец подходил к Сталинграду…
У нас говорили: сыграть роль Аркадия Дзюбина — это все равно что ходить по острию ножа. Чуть-чуть оступился — и разрезался пополам.
И если режиссер и актер неверно будут трактовать этот образ, то из замечательного бойца, глубокого патриота и мужественного человека очень легко получается блатной примитивный парень и, естественно, фильм в свет не выходит. Поэтому режиссер объявил конкурс на эту роль… И на эту роль пробовались актеры, имеющие на это право и не имеющие на это право… Пробовались 20–25 человек. Я принадлежал к категории актеров, не имеющих права претендовать на эту роль как по внешним своим данным, так и по внутренним.
Почему же мне удалось выиграть битву за эту роль?
Не потому, что я лучше своих товарищей, а потому, что, как выяснилось, режиссер после долгих раздумий пришел к следующему заключению. У автора сценария было написано: Аркадий Дзюбин — одессит и моряк, в скобках — его внешность: высокий рост, широкие плечи, длинные руки, кривые ноги и сиплый голос. Режиссер, учитывая остроту самого характера Аркадия Дзюбина, решил взять актера с внешностью, несколько противоположной тому, что было написано у автора, чтобы хотя бы внешними данными смягчить остроту Дзюбина. Поэтому когда я неожиданно для всех и для самого себя был утвержден на эту роль, то большая часть товарищей очень жалели этот фильм и режиссера. Когда у них спрашивали, почему они так пессимистически ко мне относятся, они очень просто отвечали: какой же из него моряк? Он худенький, щупленький человечек, а моряк — это все же должен быть моряк… Но мне казалось, что моряк не обязательно должен быть с длинными руками, на кривых ногах. Я видел моряков с нормальным телосложением, и это были замечательные и далеко не заурядные люди.