Отец ее был военный, и семья часто переезжала. Каждое новое место службы отца, по каким-то непостижимым законам военного ведомства тогда еще единой страны, было северней и соответственно холодней предыдущего. Что в таком климате — с промозглым от холодных дождей коротким летом и бесконечной морозной зимой — могли делать военные, с кем воевать и кого охранять, маленькая Даша не понимала. Да, честно говоря, и не пыталась. Вечно закутанное в шерстяные платки, вечно с насморком и хроническим авитаминозом, это хрупкое и прозрачное существо втайне от всех вело такую интенсивную внутреннюю жизнь, о которой вряд ли кто догадывался.
Девочка росла молчаливой и застенчивой. Городки, похожие друг на друга и мелькающие за двойными стеклами вагонных окон в моменты переездов семьи Шурановых, обычно не имели даже названий. Они обозначались цифрами. Иногда двузначными, иногда трехзначными, а иногда и с буквами. Когда Даша была маленькой, она считала, что так и должно быть, и очень удивилась, когда позднее узнала, что чаще всего города имеют названия.
Поэтому с самого начала Даша относилась к числам совершенно особо. Для нее они имели свои конкретные очертания, цвет и даже запах, вызывая ассоциации, которые Даша и пыталась постичь.
С детства у нее начались проблемы со сном. Она спала не более трех часов в сутки, доводя мать до зомбиобразного состояния. Когда же Даша немного подросла, она, сжалившись над родителями, научилась скрывать бессонницу, лежа в кровати тихо и с закрытыми глазами. Но сон к ней так и не вернулся.
Таким образом, «на руках» у девочки оказалось гораздо больше свободного времени, чем было отпущено обычным людям, и надо отдать ей должное, Даша этим в полной мере воспользовалась. Девочка рано научилась читать. Но еще раньше — считать. Считать совершенно особо. Не так, как все. Лежа с закрытыми глазами, она проделывала в уме такие сложные операции с числами, для которых другому человеку потребовались бы горы бумаги.
Так как гулять на улице зимой из-за вечного мороза и тьмы было не совсем удобно, сосредоточенная работа мышления продолжалась безостановочно. Летом этому способствовали еще и частые дожди в сочетании с бесконечным световым днем. Когда в полночь солнце, так и не скрывшись за горизонтом, начинает свое восхождение к новому дню, — согласитесь, какой уж тут сон! Тут и нормальному человеку заснуть будет сложно, что уж говорить о Даше, которая «нормальной» никогда не была.
Оглядываясь назад, можно было бы предположить, что климатические условия, в которых росла Даша, возможно, усилили ее «отклонение», что впоследствии привело к необычным результатам. Но с научной точностью мы это утверждать не можем, так как Дашин случай оказался настолько уникальным, что достаточного количества данных, которые подтверждали бы или опровергали это предположение, просто не существует. Ибо, как на самом деле происходит формирование мозга гениев, остается пока тайной, покрытой мраком.