Ткнув, что называется, пальцем в небо, Егоров, на удачу, попал даже не на постоялый двор, а в целую усадьбу. Судя по количеству прислуги, заведение было на подъеме. Подвода, окруженная лейб-гвардейцами, естественно, привлекла к себе всеобщее внимание. Жизнь на постоялом дворе замерла. Все застыли кто с чем, пялясь на неожиданных гостей. Навстречу Егорову выкатился сам хозяин в широченных синих запорожских шароварах. На голове его красовалась красная турецкая феска. По толстой и лоснящейся роже определить его национальную принадлежность не представлялось никакой возможности. Черные, висящие почти до груди усы, как у запорожцев, в ту эпоху почему-то страстно возлюбили почти все южные народы. И турки, и греки, и валахи, и вахкцы, и караимы, и армяне, и черт те кто еще, включая цыган! Поэтому особо задумываться над этим вопросом Егоров не стал, а, приосанившись и придав себе как можно более грозного виду, что в общем-то было уже излишним, натянул поводья коня.
— Чего изволят господа офицеры? — достаточно чисто, прямо-таки по образованному, пролепетал согнувшийся в поясе хозяин.
«Грек, наверное», — решил Егоров. И рявкнул:
— Комнаты изволим! По приказу ея величества! Весь этаж забираем! Потрудись-ка освободить, да побыстрей! У нас раненый!
— Сейчас будет исполнено, вашблагородь!
Хозяин метнул взгляд на дворню, и та, толкаясь и гремя ведрами, кинулась готовить помещение для вновь прибывших. Хозяин тем временем приблизился к телеге.
— Ай-яй-яй, совсем молодой господин офицер-то! — запричитал он. — А опасна ли рана?
— Жар у него, — неохотно ответил Егоров.
— Жар? — удивился грек, как про себя окрестил его Егоров. — Так у меня цыганка есть, она любой жар своими отварами как рукой снимает!
— Ты вот что, мил человек, — смягчился немного Егоров, видя искреннее сопереживание заботливого хозяина, — ежели помочь хошь, так ты комнату его высокоблагородию побыстрей приготовь да кровать застели. А мы тут без цыган как-нибудь справимся. И у нас, вона, дохтур иностранный с собой! Персона важная, дело государственное — так что давай пошевеливайся!
Надо сказать, что не зря постоялый двор имел вид вполне процветающего заведения. Сделано все было молниеносно. Еще упряжных лошадей не успели расхомутать да коней расседлать, а грек уже с низкими поклонами приглашал важных постояльцев занять свои комнаты. Хозяин выделил гостям, как они и требовали, второй этаж отдельно стоящего флигеля. По одну сторону длинного коридора располагалось две комнаты, по другую — одна, зато большая и просторная. В конце коридора была дверь, по-видимому, на запасную лестницу.