— Так в чем же заключается миссия нашего братства?
— Выжить, Найджел. Ибо когда поле создано и фигуры расставлены, за игровой стол садятся избранные! Вы, кстати, никогда не задумывались, Найджел, почему честь открытия пространственно-временного перемещения оказалась именно у нас в руках? Вот то-то и оно! И теперь мы можем наконец начать тонкую селекционную работу по созданию идеального мира.
— Но как вы знаете, милорд, мы опять оказались не одни! Что вы на это скажете?
— Я не скажу, а повторю: мы должны выжить! А значит — победить!
— Значит, опять война, Мастер! Именно это я и имел в виду. Видите, пока существует человечество, будут существовать и войны! И я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь будет по-другому…
— Сомнение, мой друг, вот то, что отличает «человека разумного» от «пресмыкающейся твари», верящей в религиозные чудеса. Сомнение, как это ни покажется странным, и создало этот мир. И Великий Инициатор есть Великий Сомневающийся. Он создал мир именно с целью разобраться в целесообразности совершаемого. И наделил свое высшее творение вечно вопрошающим сознанием, чтобы, балансируя между Разумом и Безумием, получить Великий ответ на Великий вопрос!
— Какой вопрос, Мастер?
— Зачем?
— Просто мне хотелось бы знать, к чему мы…
— Это я отвечаю на ваш вопрос, Найджел! Великий вопрос, ответ на который вы хотели услышать, есть «ЗАЧЕМ?» Зачем был создан мир?!
В этот момент из тени выступил человек. Его фигура была скрыта длинным серым монашеским балахоном. Собеседники как по команде повернулись и молча уставились на вошедшего. Входить без предупреждения позволялось только в одном случае…
— Что, опять?! — с плохо скрываемым раздражением воскликнул лорд Протектор.
Человек молча кивнул.
— Когда?
— Пять минут назад, Мастер. Санкт-Петербург, Россия…
— Черт бы побрал этих русских! Мало того что они, как всегда, нарушают правила игры, но они еще, не ровен час, навлекут на нас катастрофу вселенского масштаба! С этим надо кончать…
— Так точно, Мастер, — невозмутимым ровным голосом повторил человек. После чего, несмотря на монашеский вид, по-военному развернулся и вышел из залы. Найджел лишь глубоко вздохнул.
1825 год, 13 декабря. Санкт-Петербург.
Дом Российско-Американской компании
Временной портал открылся там же, где и в прошлый раз, — на Сенатской площади, рядом с Медным всадником. Как и полагалось по инструкции, Дмитрий присел, как бы приготовившись к бегу. Он прекрасно помнил, как в Калифорнии чуть не угодил под копыта жеребца. Если бы не Марго, то неизвестно, чем бы все закончилось. Но тогда он еще не знал, как нужно правильно группироваться. Именно эта позиция, низкого старта, давала возможность вовремя отреагировать на любые «внештатные» обстоятельства. И еще, по какой-то необъяснимой причуде человеческого сознания так было больше шансов остаться незамеченным. Когда ты, что называется, в полный рост среди бела дня материализуешься из воздуха, в бело-синем сиянии, на глазах у стороннего наблюдателя, то, как правило, этого наблюдателя потом приходится долго лечить, а то и просто стирать это событие из его памяти. Возня, одним словом. А вот «выход» из позиции приготовившегося к забегу атлета даже на глазах у наблюдателя, как ни странно, воспринимался более спокойно. Дмитрий не до конца понимал это — плохо слушал объяснения на лекции, но факт оставался фактом. «Человек что-то искал на земле, а я его не заметил…» — в один голос утверждали многие «случайные» очевидцы, которых не единожды и в разных эпохах тщательно опрашивали специалисты ХРОНОСа, отрабатывавшие правила перехода.