- Я шел трудной дорогой, скучной и неинтересной. Все эти драконы, принцы, принцессы, вы ведь знаете, такие ужасные зануды. - Шут вопросительно посмотрел на Аликс: - Не так ли?
- Да, да, да, - вновь хором закричали кролики, дружно подпрыгнув.
- Я про них только читала, - призналась Аликс. - Хотите чаю?
- Боюсь, я пью лишь из своих кубков и ем только свою еду, хотя… ваш пирог, он так аппетитен, я вижу двенадцать свечек… - Шут накрутил огонек одной из них на палец, словно это прядь волос. - Так мило, у вас День рождения? Хотя нет, не отвечайте, глупый вопрос, не требующий никакого ответа.
Кролики замерли, не шевелясь, повисла такая гробовая тишина, что Аликс показалось, будто Шут за маской уже спит. Удовлетворил все свои вопросы ответами, поговорил сам с собой и уснул. После минуты тишины она не выдержала и спросила:
- А зачем вы пришли?
- Ох, я уж думал, вы и не спросите, - ожил Шут, и кролики тотчас забегали по гостиной. – Дело в том, что вы стали уже совсем взрослой, а я шел мимо и увидел, как печаль окутала ваше сердце. О ком вы грустите?
- Видите ли, - со вздохом ответила девочка, - двенадцать лет назад, в день, когда я родилась, исчезла моя семья…
- Невероятная удача, Аликс! – Шут еще больше оживился. - В странствиях за двенадцать месяцев от вашего замка, на вершине горы за пятнадцатью реками есть город. В нем обитал народ, страдающий от нападений бумажного монстра. Когда я пришел в этот город, его жители увидели во мне спасителя – чужеземца, способного справиться с разъяренным гигантом. Дело в том, что его сотворили лучшие мастера искусства оригами, и стоило мне к нему приблизиться, как… о, такие подробности, вероятно, излишни и выставляют меня не в лучшем свете, но я струсил. Да, я струсил, дорогая Аликс! Мне стало страшно, и поверьте, на моем лице до сих пор осталось это выражение полного ужаса… - Он ощупал маску, словно хотел убедиться, что выражение ужаса из-под нее никуда не исчезло, и лишь после этого продолжил: - Знал ли я тогда, что мне придется сражаться именно с таким монстром? Конечно, нет! Но я дал слово, которое еще никогда не нарушал. Мы сражались несколько дней, я перепробовал множество способов и пришел к выводу, что только в детских играх ножницы побеждают бумагу. Мне удалось одолеть чудовище лишь такой же бумагой, как он. Бумага победила бумагу, а я вмиг стал героем. И, о чудо, в то же мгновение побежденный монстр превратился в сотню миллионов тысяч потерянных писем. Одно из которых принадлежало перу ваших родителей. Дело в том… ах, что я за болван, я прочитал его. Но вы же понимаете, я тогда не знал ни вас, ни вашей тоски. Это так неэтично - читать чужие письма, - добавил он смущенно. – Позвольте, мы забудем этот маленький инцидент, и возьмите, возьмите же скорее это письмо! Думаю, лучшего подарка вы и не думали получить.