Мысли были только об одном: как пройдет вечер? Безусловно, разговор с Морозовым предстоит тяжелый. Чем все это закончится?
Сегодня явно не мой день. От Морозова до Агентства было ехать всего минут двадцать, но я добиралась почти час. То поезд чуть ли не ежеминутно останавливался в тоннеле метро, то был закрыт переход, и я сделала крюк, то выяснилось, что подземный переход перед Агентством ремонтируют, и пришлось шагать до следующего почти три квартала. Потом я долго не могла найти декадный пропуск и уже испугалась, что я оставила его у Морозова в квартире и придется возвращаться. Злополучная бумажка оказалась на самом дне сумки в самом дальнем углу, хотя я всегда клала пропуск вместе со всеми документами.
Лариса встретила меня, как всегда, приветливо. Сначала мы обговорили с ней условия работы.
— Что ж, теперь пойдем к начальству. — Она поднялась и жестом пригласила меня идти за ней.
Мы вошли в небольшой, уютный кабинет. Его хозяйка, привлекательная брюнетка, держалась свободно. В ее взгляде и движениях было что-то от хищницы, разомлевшей после трапезы, но в любой момент готовой к прыжку. Лариса представила меня. «Хищница» улыбнулась. Ухо резануло твердое, слегка шероховатое имя — Ирэн. Сразу было видно: эта дамочка — крепкий орешек, за хрупкой внешностью скрывается вулкан. В кабинете не было ничего лишнего, все лаконично, по-деловому. Никаких фотографий-игрушек-сувениров на рабочем столе, чем так грешат дамы. Мебель удобная, по без пафосных наворотов. Видно, что хозяйка приходит сюда работать, а не выпячивать везде и во всем свое «я». На столе — идеальный порядок. На журнальном столике — нехитрое, но свежее угощение и чистая посуда. Очень часто в редакциях невозможно найти чистой чашки, а печенье, на которое «положишь глаз», оказывается трехмесячной давности и давным-давно засохло, Ирэн следила за всем. Руководитель и хозяйка, она замечала и учитывала каждую мелочь, но при этом отнюдь не была занудой и педантом.
Она что-то говорила мне. С чем-то я соглашалась, что-то уточняла. Все происходило словно без моего участия, на автопилоте. Минут через десять был составлен договор. Мы расстались, как мне показалось, довольные друг другом. Но не это сейчас было для меня важным.
— Поздравляю. С понедельника приступай к работе. Я буду после трех, — напутствовала Лариса.
— Да, хорошо.
— Что-то не так?
— Все нормально.
— Я тебя не узнаю. Что с тобой случилось? Какие-то проблемы?
— А у кого их нет? Думаю, вечером все решится.
— Ну, хорошо.
— Я пойду.
— Да, конечно.
Меня не радовали ни погода, ни подписанный договор, ни предстоящая презентация. Я прокручивала разговор с Морозовым. Как же он мог?! Каждый раз, когда я думаю, что счастье — вот оно, рядом, оно ускользает. Вместо радости — боль и слезы. Словно я пытаюсь пробить стену, а рядом открыта дверь. Как ее увидеть? Как войти?