Изабелла вздрогнула, оступилась, и чуть не упала на бордюр.
Адхам подхватил ее. Она замерла, прижатая к крепкой мускулистой груди, ощущая его тяжелое дыхание на своей щеке.
– Осторожно, – резко выпалил он, не убирая рук.
– Это все туфли, – произнесла она, переводя дыхание.
– Вы ведете себя как напыщенный подросток.
Она отдернула руку, задев его грудью:
– Неправда.
– Нет, правда.
– Нет, неправда! – Она посмотрела на него и увидела раздражающе равнодушное выражение лица. – Вас вообще что-нибудь волнует?
– Нет.
– Что ж, а вот меня волнует. Такое ощущение, что мое воображение может потрясти все что угодно, а ваше – ничего.
Она имела в виду походы по магазинам и синие двери, но кажется, ее слова прозвучали по-иному. Стоило словам вырваться наружу, ей сразу же захотелось взять их обратно. Она чуть ли не в открытую демонстрировала свое влечение к нему, а он только таращился, но держал себя в руках.
– Вы думаете, меня ничто не волнует, Изабелла? – переспросил он мягко и сдержанно.
Адхам провел пальцем по контуру ее лица, не отрывая пристального взгляда. И тут она почувствовала – в фасаде появилась первая трещинка. Руки его слегка дрожали, в глазах теплился огонь. Ее сердце забилось с невероятной скоростью.
– Я не черствый сухарь. Меня волнуют вещи, которые не должны волновать. Я желаю то, чего не должен желать.
Он сделал шаг вперед, уводя ее от яркого света уличных фонарей и прижимая спиной к стене одного из зданий. Холод кирпичных стен пробирался под ткань блузки. Но Адхам не упускал ее из рук, и огонь его тела обжигал ее, словно она стояла в самом центре костра и вот-вот должна была превратиться в пепел.
– Что, по-вашему, я должен был чувствовать, глядя на то, как вы рассматриваете эти сексуальные вещички? Глядя на то, как вы меня специально мучаете?
Она приоткрыла рот, чтобы возразить.
– Да, Изабелла, вы мучили меня.
– Да, – произнесла она тихо.
– А сейчас? Сидя с вами в полумраке, думаете, я ничего не чувствовал? Не чувствовал тепла вашего тела? Сладостного, манящего аромата? – Голос его звучал все резче, а захват становился все крепче.
Ей было так трудно держать себя в руках.
– Вы… Вы всегда так сдержанны.
– Нет, не всегда. – Он прижался к ней, и она могла ощущать его возбужденную плоть. – Далеко не всегда.
Секунду спустя он уже целовал ее – грубо, властно, как в первый раз. Изабелла застонала и заерзала, пытаясь обнять его за шею и притянуть ближе.
А потом… потом произошло что-то удивительное. Тиски его ослабли, губы обмякли, кончик языка медленнее заскользил по губам, словно Адхам в наслаждении смаковал ее вкус. По телу пробежала дрожь, она застонала и выгнулась, прижимаясь к нему сильнее.