— Да покарает их перст божий,— проговорил он.— А вам, люди, вот совет мой: смирите гордыню свою, поклонитесь князю Михалке. Скажите ему так: понеже ты есть старейший ныне во братии и сыновцах твоих и тебе по праву владеть русской землею, просим, чтоб ты с братом Всеволодом пришли с войском своим, а мы готовы вам все по крайней возможности помогать. Ежели же ростовцы и суздальцы с нами не будут согласны и пойдут на нас, то мы, уповая на нашу правду и милость божию, не утаяся, против них встанем и за вас головы свои положим...
Тихо сделалось в горнице. Так тихо, что слышно было, как потрескивали лучины, а за окном шумел по лужам порывами налетавший дождь. Володарь первым нарушил молчание:
— Что думаете, горожане? Согласны ли с протопопом вашим?
— Мудро сказал протопоп,— послышались сначала робкие, а после совсем уж окрепшие голоса.— Чего там, пора снаряжать послов.
— Пойдут ли людишки с нами?
— Людишки пойдут. Только слово скажи. Намаялись...
— Михалку знаем — справедливый князь.
— Убийцам Андреевым спуску не даст...
Довольный Володарь погладил бороду, улыбнулся умными глазами, обвел взглядом сидящих, остановился на Левонтии.
— А что скажут ремесленники?
— Ремесленники с Андреевыми братьями. Который месяц уж сидим без дела — как бы руки не отсохли.
За столом добродушно засмеялись. Кто-то сказал:
— Дело решенное. Налей еще по чаше, Володарь.
— Налить-то можно. Да мед от нас не уйдет. Выберем наперед гонцов — кому скакать в Чернигов.
— Кому скакать, известно — тебе, Володарь, и скакать.
— А сподручных сам себе подберешь...
— За сподручными дело не станет.
— Лей меду!
— Лей!..
— Ну, вы тут маленько попируйте, а мне на покой пора,— сказал Микулица.
— Что так, отче? — обиделись мужики. Потянулись к нему с чашами.
Протопоп улыбнулся:
— Не могу — не молод я, чай, а заутра соборный молебен. Вечеряйте без меня.
Служки поднялись, Микулица благословил оставшихся. Володарь проводил протопопа за ворота, спросил:
— Неспокойно в городе. Может, дать кого из молодцов?
— Э, да мои служки десяти твоих молодцов стоят,— отмахнулся Микулица.
Хорошо знали во Владимире протопопа. Пришел он из Киева вместе с князем Андреем Боголюбским. Женат был на простой девке. Взял ее себе еще по старому обычаю, а когда постригся в попы, крестил и жену, венчался с нею по-православному. Пить зело крепок был, а как приметил его епископ Феодорец, к меду стал прикладываться только по праздникам, да и то выпивал не более трех чаш зараз. Феодорец и нашептал Андрею Боголюбскому поставить Микулицу протопопом во вновь отстроенную церковь Успения божьей матери, уже после того, как патриарх константинопольский Лука Хризоверг отказал князю в его попытке учредить у себя на севере собственную митрополию.