Мистер Уоркворд обдумал его слова.
— Нет, — заметил он наконец. — Вы не правы. Если он не знает, что он зануда, почему тогда он пытается отпугнуть всех остальных? Грязная работа! Мужчина должен играть в открытую.
— Это не так, — ответил сэр Джеффри. — Только вспомните: малышка Тэллент не хотела, чтобы узнали о ее богатстве. Флитвуд говорил мне: ей надоело, что за ней ухаживают из-за денег. На севере все добивались ее.
— О, — сказал мистер Уоркворт. И с непонятным интересом спросил: — Откуда она?
— Откуда-то с севера. Йоркшир, по-моему, — сказал сэр Джеффри, осторожно засовывая палец в узел галстука, чтобы ослабить его. — Так не лучше?
— Да, это странно. Видел тут Клейтона на днях. Он — из Йоркшира и не знает Тэллентов.
— Ну, и Уитернси то же самое говорит. Вообще-то я не утверждаю, что она из Йоркшира! Может, из какого-нибудь другого богом забытого угла — Нортумберленда или чего-нибудь в этом роде. Знаете, что я думаю?
— Нет, — сказал мистер Уоркворт.
— Не удивлюсь, если она окажется дочерью какого-нибудь торговца или ему подобного.
Мистер Уоркворт выглядел шокированным.
— Нет, что вы, старина! В ней ничего такого нет! Никогда не слышал, чтобы она произнесла хоть слово, которое отдавало бы лавкой!
— Тогда внучка, — развивал тему сэр Джеффри. — Жаль, если я прав, но должен вам признаться, Освальд! Для меня это не имеет значения.
Подумав, мистер Уоркворт пришел к выводу, что для него тоже.
Так как эти взгляды были весьма характерны, Арабелле не пришлось страдать из-за отсутствия кавалеров, когда она посетила клуб Алмака. Лорд Бридлингтон сопровождал туда свою мать и ее гостью, так как помимо того, что он был достаточно педантичным по части приличий, ему нравился Алмак и он одобрял строгость правил, установленных в клубе властными хозяйками. Многие его сверстники открыто заявляли, что вечера в Алмаке — скучнейшая вещь в городе, но это были несерьезные молодые люди, с которыми лорд Бридлингтон имел мало общего.
Из вежливости он пригласил мисс Тэллент на первый контрданс, что заставило неудачливых претендентов на ее руку обменяться значительными взглядами. Они порешили, что не следует больше предоставлять ему возможности ухаживать за ней. Никто бы из них не поверил, что у него не было ни малейшего желания это делать, он предпочитал бродить по залам, рассказывая о своем путешествии людям, которые согласились бы его слушать.
Вальс, к которому старшее поколение все еще относилось с подозрением, давно завоевал свое место в Алмаке, но по неписанному закону ни одна леди не могла танцевать его без особого разрешения одной из патронесс. Леди Бридлингтон позаботилась довести это важное правило до ума Арабеллы, и поэтому, когда зазвучали первые такты вальса, она осталась на месте. Папа, она знала, не одобрил бы этот танец; она никогда бы не осмелилась рассказать ему, что они с Софией разучили его со своими друзьями, барышнями Кейтерхэм, весьма необычной парой. Итак, она вернулась к леди Бридлингтон и, заняв стул возле нее, принялась обмахиваться веером, стараясь не выглядеть так, как будто ей больше всего на свете хочется кружиться по залу. Одна или две более удачливые девицы, с неодобрением относившиеся к быстрому росту популярности Арабеллы, бросили на нее взгляды, полные такого уничижительного превосходства, что ей пришлось вспомнить несколько папиных наставлений, чтобы подавить совсем не подходящие чувства, охватившие ее.