Чудо (Паласио) - страница 52

— Хорошо. Хорошо. Хорошо! — перебил он.

— Что хорошо?

— Я не брошу школу! — Он кричал, но не громко, вполголоса. — Перестань уже талдычить одно и то же. Можно я, наконец, почитаю?

— Пожалуйста! — ответила я. Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, я кое-что вспомнила. — А обо мне Миранда что-нибудь говорила?

Он оторвал взгляд от комиксов и посмотрел мне в глаза.

— Она просила передать, что по тебе скучает.

Я кивнула.

— Спасибо, — бросила я небрежно. Я слишком смутилась, чтобы показать ему, как он меня осчастливил.

Ко мне подходили и спрашивали, почему я дружу с этим «уродцем». Но они ведь совсем его не знают. Знали бы — не обзывались.

А я всегда отвечала:

— Потому что он хороший! И не называйте его так.

Ксимена Ван как-то сказала:

— Ты святая, Джун! Я бы так не смогла.

— Да что тут такого? — Я искренне ее не понимала.

— Тебя мистер Попкинс попросил с ним дружить? — поинтересовалась Шарлотта Коуди.

— Нет. Я сама захотела, — ответила я.

Кто бы мог подумать, что наши обеды с Августом Пулманом никому не дадут покоя? Все вели себя так, будто я ежедневно совершала подвиг. Какие чудаки, даже удивительно.

Я к нему подсела, потому что мне стало его жалко. Только представьте: первый день в новой школе, и вот он сидит за столом совсем один — мальчик с такой невообразимой внешностью. Никто с ним не разговаривает. Все на него пялятся. Девочки за моим столом о нем шушукаются. Он не был единственным новичком в школе Бичера, но он был единственным, о ком все говорили. Джулиан дал ему кличку Зомби, и с тех пор все его так и звали: «Ну, ты уже видел Зомби?» Такие вещи распространяются мгновенно. И Август это знал. Новичкам и так тяжело, даже если у тебя нормальное лицо. А представьте, каково с лицом ненормальным?

Так что я взяла и села с ним рядом. Вот, собственно, и всё. Когда же наконец все вокруг перестанут охать, ахать и делать из меня героиню?

Он просто мальчик. На вид самый странный из всех, кого я встречала. Но просто мальчик.

Я, конечно, понимаю, что к лицу Августа надо привыкнуть. Мы уже сидим с ним две недели и, скажем так, он не самый аккуратный едок на свете. Но в остальном он очень даже милый. А еще вот что важно: мне его больше не жалко. Может, я и подсела к нему из жалости, но продолжаю сидеть совсем по другой причине. Я сижу рядом, потому что с ним легко и весело.

Что мне не нравится в пятом классе — это что многие делают вид, будто уже выросли из игр. На большой перемене им бы только «тусоваться» и «трепаться». А «треплются» они теперь исключительно о том, кто в кого влюбился и кто кому подмигнул. Августа все это не волнует. На большой перемене он с удовольствием играет в «квадрат», а я «квадрат» просто обожаю.