Эту идиллию грубо прервали. Мистер Ривенхол, заметив уход молодой пары, последовал за ними и теперь появился из-за занавеса, резко сказав:
— Сесилия, ты что, не признаешь никаких правил приличия? Немедленно возвращайся в зал!
Испугавшись, Сесилия быстро обернулась. Уже возбужденная неожиданной встречей с лордом Чарльбери, она не удержалась от вспыльчивого ответа.
— Как ты посмел, Чарльз? — сказала она дрожащим голосом. — Позволь, чем я нарушила приличия, если захотела подышать свежим воздухом в компании моего будущего мужа?
Пока говорила, она взяла руку мистера Фонхоупа и теперь стояла с братом лицом к лицу, высоко подняв подбородок и сверкая глазами. Лорд Чарльбери, отогнув рукой край занавеса, совершенно неподвижно стоял, побледнев, и, не отрываясь, смотрел на нее.
— О! — слабо вскрикнула Сесилия, выдернув у мистера Фонхоупа руку и прижав ее к щеке.
— Могу ли я узнать, Сесилия, то что вы сейчас сказали, правда? — спросил его светлость, его голос не выражал никаких эмоций.
— Да! — произнесла она.
— Черт возьми, нет! — сказал мистер Ривенхол.
— Позвольте принести вам мои поздравления, — кланяясь, сказал лорд Чарльбери. Затем он опустил занавес и прошел через зал по направлению к двери.
Софи, готовая занять свое место рядом с майором Квинтоном в предстоящем танце, извинилась, оставила своего партнера и догнала его светлость в передней.
— Лорд Чарльбери!
Он обернулся.
— Мисс Стэнтон-Лейси! Не передадите ли вы мои извинения леди Омберсли за то, что я не попрощался с ней? Ее сейчас нет в большом зале.
— Да, не беспокойтесь! Что заставило вас так быстро уйти?
— Я приехал, сударыня, с одной целью. Мне бесполезно оставаться здесь после того, как ваша кузина объявила минуту назад, что помолвлена с молодым Фонхоупом.
— Ну что за гусыня! — весело заметила Софи. — Я видела, как она уходила с Огэстесом и как Чарльз последовал за ней. Все из-за этого! Я готова дать ему оплеуху! Вы когда-нибудь ездите верхом в парке?
— Я что? — ошеломленно спросил он.
— Ездите верхом в парке?
— Да, конечно, но…
— Тогда завтра утром будьте там! Не слишком рано, так как полагаю, я не лягу до четырех утра! Давайте в десять; не опаздывайте!
Она не стала ждать ответа, а вернулась в большой зал, оставив его в сильном удивлении. В любое другое время он улыбнулся бы ее странным, нелепым манерам, но он был влюблен и изнемогал под сокрушительным ударом судьбы. И хотя он был в состоянии сохранить мягкость манер, веселиться было не в его силах.