Тут Лида тоже опомнилась и осмелилась внести ясность:
– Вячеслав Демьянович, я знаю Веру Алексеевну, она никогда не говорит без оснований.
Голембо продолжал говорить, как будто его никто не прерывал.
– Второе. Дело не в том, сколько вложено в проект. Хотя никто не собирается выбрасывать деньги в мусорник. Просто у всех есть конкуренты. Они раздуют из этих неприятностей с девушками все, что только возможно. Впрочем, если Маша умрет, ничего раздувать не понадобится. Ты звонил, как я просил? – обратился он к своему помощнику, возникшему за его спиной. Тот наклонился к уху хозяина и что-то прошептал.
Голембо нахмурился, и его лицо окаменело еще больше:
– Маша умерла по дороге в больницу, не приходя в сознание. С ней был мой начальник службы безопасности, рассчитывал, что она скажет, как это с ней произошло. Ну вот. Завтра во всех газетах «радостно» сообщат, что в телевизионном проекте Голембо люди мрут как мухи…
Повисла тяжелая пауза. Все молчали и ждали, что будет дальше. Наконец «олицетворение недоступности» соизволило произнести:
– Итак, госпожа Лученко?
«Из всех частей речи, вы, господин Голембо, предпочитаете глагол, – подытожила Вера первые наблюдения. – Что ж, это доказывает, что вы человек действия. Для вас, инвестора крупного проекта, вся эта ситуация настолько неприятна, что даже голова раскалывается! Ну, голова – это ничего, этому можно помочь. Хотелось бы взглянуть вам в глаза. Они ведь, как у всех у нас, простых смертных, зеркало души!»
Вера умела «читать людей», это помогало ей в работе.
– Действительно, иногда у меня получается распутывать неприятности пациентов. А вот у вас сильно разболелась голова. – Вера намеренно добивалась, чтобы Голембо поднял на нее свой взгляд.
Он так и поступил. Глаза цвета крепко заваренного чая, и во взгляде какая-то холодная изморозь. «Ах вот оно что. Вы очень устали никому не доверять. Вам осточертели маленькие и большие предательства, которые постоянно случаются рядом с вашими деньгами. И еще вам смертельно хочется плюнуть на всю эту бодягу с моделями, с программой и уехать домой».
Голембо воспринимал окружающих людей как марионеток. Как говорится, ничего личного. Просто он пользовался ими для выполнения своих целей и задач, в психологию каждого не вдавался. Какая там еще психология!.. Сейчас он видел перед собой симпатичную женщину, шатенку с хорошими формами, и решал, какую роль ей отвести.
А шатенка вдруг оказалась рядом с ним и сказала проникновенно:
– Конечно, от громкой музыки и сигаретного дыма – вы ведь не курите – немудрено разболеться голове. Если бы у нас было больше времени, я бы вам посоветовала побыть полчаса на свежем воздухе и выпить стакан апельсинового сока или крепкого горячего чаю. Сосуды бы расширились. Однако и так обойдемся. Ну-ка, прикройте глаза…