…Маслюков не слышал обстрела и крепко спал.
– Сергей Кузьмич! Сергей… Да проснись ты, голова!
– А? Я уже… Все в порядке, товарищ подполковник… Можно ехать.
– Куда ехать? Проснись, Сергей Кузьмич!
– Уже проснулся, – с трудом проговорил Маслюков, садясь на кровати.
– Знаешь, какая штука… Собака, оказывается, была зарыта под собакой!
– Собака под собакой. Понимаю, – пробормотал Маслюков, очевидно думая, что все это происходит во сне.
– Сергей Кузьмич, полюбуйся, – сказал Иван Васильевич, поднося пластинку к самому носу помощника и приподнимая краешек этикетки. – Видишь? Там что-то еще записано.
Только сейчас Маслюков понял, что перед ним стоит настоящий, живой начальник, взволнованный неожиданным открытием.
– Вот оно что!.. Это здорово, товарищ подполковник!.. А что вы насчет собаки говорили?
– Смотри сюда. Фабричная марка: собака перед граммофоном. Видишь? Она-то меня и навела на эту догадку.
* * *
В лаборатории сняли этикетку, промыли пластинку и установили, что запись произведена на тридцати оборотах. Новинка техники – долгоиграющая пластинка – не была уже секретом.
Вместе с пластинкой в кабинет принесли специальную радиолу*.
– Ну, что тут за музыка? – спросил Иван Васильевич инженера, когда они остались вдвоем.
– Речь Гиммлера*.
– Ого! Даже Гиммлера! – с удивлением сказал Иван Васильевич. – Перевод сделали?
– Нет. Вот послушайте, товарищ подполковник, – сказал инженер, опуская иглу.
В репродукторе возникло легкое шипение, и вдруг раздался гортанный мужской голос. Вначале Гиммлер говорил спокойно, почти дружеским тоном. Обращение его ко всем резидентам немецкой разведки походило на отеческую беседу с сыновьями. Постепенно в голосе появились каркающие нотки приказа, а закончил он почти криком.
Иван Васильевич плохо знал немецкий язык, но главные мысли он понял. Гиммлер говорил, что отступление немецкой армии имеет стратегический характер. Цель отступления – измотать и обескровить Красную Армию. Говорил, что немецкая армия отступает в полном порядке, по заранее разработанному плану, сохраняя технику и людей, в то время как Красная Армия несет громадные потери.
– Это нам известно со времен царя Гороха! – с усмешкой проговорил Иван Васильевич. – Паническое бегство как удачный стратегический маневр.
Инженер засмеялся, но сейчас же поднял палец. Насторожился и подполковник.
Гиммлер сообщал, что второго фронта не будет. В Женеве идут переговоры с Америкой и Англией о заключении мира, и близок час, когда эти страны выйдут из войны.
– Вот как! Что это, провокация или действительно так? – спросил вполголоса Иван Васильевич, следя за выражением лица инженера, который лучше его понимал язык.