На вопрос о том, почему Шарковский был так поражен, узнав, что Тарантул и Мальцев одно лицо, фон Штаркман с кривой улыбкой ответил:
– Это наши личные дела… так сказать, семейные. Не будьте, подполковник, нескромным.
На повторные вопросы об этом он вообще отказался отвечать.
Положив папку с протоколами на стол, Иван Васильевич неторопливо налил в стакан воды, достал из шкафа и проглотил таблетку, запил ее водой, сел за стол и протянул ноги.
– Н-да… поторопились, – сказал он вслух.
Операция была закончена. Вся банда выловлена и обезврежена, но этого Ивану Васильевичу было недостаточно. Он ни на секунду не сомневался в том, что фон Штаркман явился в Ленинград с каким-то конкретным заданием. Но с каким именно? Угадать это было невозможно и даже зацепиться, чтобы строить какие-то предположения, не за что.
– Войдите! – сказал Иван Васильевич, услышав стук в дверь.
Бураков быстро подошел к столу, лихо козырнул и с плохо сдерживаемой улыбкой громко сказал:
– Разрешите доложить, товарищ подполковник?
– Докладывайте.
– Выяснил. Савельев врет. Работает он на городской водопроводной станции. Пробрался туда совсем недавно.
– Савельев? В финской шапке, с противогазом? Который отстреливался на кладбище?
– Он самый. Это такой тип, товарищ подполковник… Жуткий тип! Хищник!
– Так. Ну и какие же ты делаешь выводы?
– Очень простые. Он был связан с аптекарем. Почему-то скрывал место работы. Почему? Я думаю, не хотели ли они взорвать станцию и оставить город без воды.
– Есть аварийная водокачка, – возразил Иван Васильевич, но сейчас же прибавил: – Это хорошо, что ты выяснил место его работы. Зацепочка. Ну а что с ребятами?
– Завтра утром перебираются на свои места. Условились, что я заеду на машине и развезу.
– Ключи надо передать Завьяловым.
– Есть передать Завьяловым.
Отпустив Буракова, Иван Васильевич задумался. Предположение помощника было маловероятным. Городская водопроводная станция – большое сооружение, хорошо охраняется, и, для того чтобы ее взорвать… Нет, одному человеку этого не сделать. Одной взрывчатки нужно пронести слишком много.
* * *
Лена Гаврилова ходила по квартире с тряпкой и щеткой. Она переставляла мебель, заглядывала на полки, за картины, и если находила неизвестно откуда появившуюся паутинку, осевшую пыль или оставшуюся после ремонта краску, то с каким-то радостным удовлетворением принималась за работу. Ей хотелось оставить квартиру в образцовом порядке.
Часы пробили десять раз. Скоро ложиться спать, а Коля еще не пришел.
– Фу! Опять Коля, – со смехом сказала Лена вслух. – Привыкла и теперь никак не отвыкнуть.