Вполне вероятно, что Селия не захочет подвергать себя таким испытаниям только из-за того, что он не смог удержаться от соблазна.
Джексон посмотрел на нее. Ему безмерно хотелось надеяться, что так не произойдет. Женитьба на Селии будет…
Нет, не надо слишком рассчитывать на это. Если желаниям не суждено сбыться, значит, к его незаживающей ране, вызванной трагической судьбой матери, прибавится еще одна. И все же, что бы ни случилось в будущем, он ни минуты не будет сожалеть о том, что произошло этой ночью.
Селия поежилась во сне, он тоже ощутил холод. Джексон встал с постели, чтобы принести ее плащ и свой сюртук. Когда он вернулся, она уже проснулась и смотрела на него сонным взглядом.
— Я задремала? — спросила она.
— Да. — Он набросил одежду поверх одеяла. — Но, по-моему, прошлой ночью ты спала так же мало, как и я.
— Возможно, даже меньше. Ты рано ушел, а я допоздна разговаривала с Минервой.
Она повернулась к нему, и сюртук сполз с ее плеч. Он подтянул его, и тут ему под руку попалась фляга с бренди, которая лежала в кармане. Он предложил Селии сделать глоток.
Она отпила, улыбнулась ему и вернула флягу.
— Ты знаешь, до сегодняшнего дня я не пробовала бренди.
— Надеюсь, что так. — Он глотнул из фляги. — Благородные леди не пьют бренди. И не спят с безродными ублюдками.
— Я очень сожалею об этом, — бодро сказала она, выхватила у него флягу и сделала глоток. — Теперь мне стало теплее. — Она отпила еще. — И я чувствую прилив энергии.
Ее глаза загорелись, щеки вспыхнули. Ну куда это годится? Он овладел ею, да еще позволил выпить.
Джексон отнял у нее флягу.
— Тебе уже достаточно.
— Почему? — Она прижалась к нему, соблазнительно надув губки. — Никто не узнает.
— Я знаю. И, поверь мне, утром ты будешь глубоко сожалеть о том, что так много выпила.
Она состроила гримаску.
— Добродетельный Пинтер вернулся.
— Не понял?
В ее глазах блеснули озорные искорки.
— Так я называю тебя, когда ты начинаешь читать мораль. Добродетельный Пинтер, зануда, задавака.
Он в удивлении поднял брови.
— И ты можешь меня так называть после сегодняшней ночи?
— Почему бы и нет? — Она потянулась и закинула руки за голову. — Я превосходно чувствую себя, а ты стараешься все испортить.
С обнажившейся из-под импровизированного одеяла грудью она выглядела как богиня, провоцирующая на безумства.
Ну как тут начнешь сейчас говорить о женитьбе? Кроме того, ему не нравится, что она представляет его Добродетельным Пинтером. Он пристально посмотрел на ее хорошенькое личико.
— Ты всегда называла меня Добродетельный Пинтер? Или придумала только сейчас?