— Рита, я тут недалеко, у поворота. Ты где?
Мне хотелось сказать, что я мирно сплю себе на своей пуховой перине, но врать было глупо — Семен понимал, что я просто прячусь. Пришлось сказать правду, и через десять минут на дороге показалась быстрая тень, легкой рысцой передвигавшаяся по грунтовке. Я помахала ему рукой, и он, даже не запыхавшись, нырнул ко мне в сено.
Пару раз чихнув от попавшей ему в нос трухи, заметил:
— Ненадежный какой схрон-то. В лесу лучше бы было.
Я разумно возразила:
— И как бы ты меня в лесу нашел? По бодрой песне?
Чуть слышно рассмеявшись, он согласился:
— Ну ладно. Может, скажешь мне, кто тебя так рьяно добивается? Похоже, здесь тоже кто-то побывал?
Услышав мой рассказ о визите мотоциклистов, он обхватил меня рукой и спросил:
— Ну, так кому ты нужна и зачем?
Но я упрямо сказала:
— Семен, я тебе уже говорила, что никакого криминала за мной не числится. Но меня упорно ищут, ты прав. Но просто от горячей любви. Ну, и от стремления всегда брать верх, я думаю.
Решив не лезть в бутылку, он рассказал то, что было у них:
— К нам приехал тот тип, что встретился нам на заправке. Принялся расспрашивать о тебе народ, но наш участковый быстро это пресек, и позвал меня. Мы потребовали у них документы, но они уселись в мерс и умотали. Но я уверен, что из селян никто о тебе ничего не сказал. Хотя многие, конечно, о тебе знали. — Предупреждая мои предчувствия, утешил: — На пост я позвонил. Они о тебе ничего не скажут. И продавщицу предупредят. Надеюсь, эта проверка уедет ни с чем. Но как они узнали, что ты здесь?
У меня было несколько версий — месяц назад, не вытерпев моего молчания, звонила Шура. А я была уверена, что все ее звонки отслеживались. Хотя, судя по высветившемуся у меня номеру, она звонила не со своего сотика. Но всё равно вероятность перехвата оставалась. Они просто могли раскинуть сеть в надежде на то, что я не уеду далеко от своего города, от своего дома.
Пронин же понимает, что без паспорта мне особо не разгуляться, и я наверняка осяду там, где мне все знакомо, и есть у кого попросить помощи. Да и Шура была единственным связующим звеном между мной и детьми. Должен же кто-то сообщить мне о возможных неприятностях? Так что золовку пасли не менее плотно, чем Георгия. Но с ним-то это было опасно, он не из тех, кто даёт себя в обиду, а вот с Шурой все было гораздо проще.
Не сгущая краски, высказала свои опасения Семену. Помолчав, он признал:
— Вероятность того, что кто-то о тебе всё же ляпнет, конечно, есть. Но небольшая. К тому же вот-вот пойдут дожди, и сюда никто не проедет.