Кобат положил сверток под мышку и рукой прижал его к телу.
— Что заставляет вас полагать, будто… будто Червь не знает о ваших намерениях и даже об этом вашем собрании?
— Я думаю, он знает очень многое. Может даже, он знает кто взял эти книги. Мой отец верит, будто он обладает даром абсолютного предвидения.
— Твой отец верит в Устную Историю!
— Все в этой комнате верят в нее. Устная История ни в чем важном не расходится с формальной историей.
— Тогда почему же Червь не предпринимает действий против вас?
Она указала на сверток под мышкой Кобата.
— Может быть, ответ вот в этом.
— Или же эти зашифрованные книги не представляют для него угрозы! — Кобат не скрывал свой гнев, он не любил, когда его насильно заставляли принимать решение.
— Может быть, теперь ты скажешь, почему упомянул Устную Историю.
Кобат опять услышал угрозу в ее голосе.
— Устная История утверждает, что Червь не способен испытывать человеческие переживания.
— Это не причина, — сказала она. — Тебе дается еще один шанс, чтобы назвать мне настоящую причину.
Найла подошла двумя шагами ближе к Кобату.
— Я… мне посоветовали перечитать Устную Историю перед тем, как идти сюда, потому что ваши люди… — он пожал плечами.
— Потому что мы ее повторяем наизусть?
— Да.
— Кто тебе это сказал?
Кобат сглотнул, бросил боязливый взгляд на Топри, затем опять поглядел на Сиону.
— Топри? — вопросила Сиона.
— Я думал, это поможет ему понять нас, — сказал Топри.
— И ты сообщил ему имя вашего руководителя, — сказала Сиона.
— Он уже знал! — наконец-то в голосе Топри прорезалось кваканье.
— Какие именно части Устной Истории велел он тебе просмотреть? — спросила Сиона.
— Ну… связанные с родом Атридесов.
— Теперь, по-твоему, ты знаешь, почему люди присоединяются ко мне в этом мятеже.
— Устная История в точности рассказывает, как он обращается со всяким из рода Атридесов! — сказал Кобат.
— Он кидает нам веревочку, а затем с помощью этой веревочки притягивает нас к себе, да? — спросила Сиона. Ее голос был обманчиво бесстрастен.
— Это то, что он сделал с твоим собственным отцом, — сказал Кобат.
— И теперь он позволяет мне играться в мятеж?
— Я лишь посланец, — сказал Кобат. — Если вы убьете меня, то кто же передаст ваше поручение?
— Или поручение Червя, — сказала Сиона.
Кобат промолчал.
— По-моему, ты не понимаешь Устную историю, — сказала Сиона. — По-моему, ты не очень хорошо знаешь Червя и не понимаешь истинного смысла его послания.
Лицо Кобата вспыхнуло от гнева.
— Да что помешает тебе стать тем же, что и все остальные Атридесы, чудесной послушной частичкой…, — Кобат резко оборвал фразу, внезапно осознав, что именно он говорит, увлеченный гневом.