Кузнечик старается изо всех сил. Удар в солнечное сплетение был очень сильным — казалось, жизнь закончилась, будто кто-то выдернул из розеток все провода сразу. Еще несколько мгновений, и парень рухнет на пол. В какой-то момент и сам Ястреб осознает, что переборщил, поэтому в его обычно развязный и агрессивный тон подмешиваются нотки испуга.
— Дыши, сынуля, э!
Кузнечик опускается на одно колено. Несколько рывков, и из горла вырывается хрип. Он справился.
— Вот, уже лучше! — со вздохом облегчения констатирует Ястреб. — А теперь я не слышу ответа!
— Спа… — выдавливает Кузнечик, но тут же срывается в кашель.
— Не слышу!!!!
— Спаси… пасибо, как дома…
— Что «как дома»?!
— Как дома побывал…
— А теперь всю фразу целиком! До трех считаю! Раз…
Кузнечик всхлипывает, но из последних душевных сил (физическими его и так бог обидел), выдает:
— Спасибо, как дома побывал.
Ястреб опускает свободную от полотенца руку на его плечо, крепко сжимает. Он хочет, чтобы парнишка поднялся на обе ноги.
— Как самочувствие, боец?
Кузнечик молчит. Он не знает ответа на этот вопрос, потому что вопрос выбивается из сценария. Этому их не учили.
— Не слышу!
Кузнечик бросает полный скорби взгляд на Павла. Он ищет в нем доброго полицейского. Напрасен труд.
Паша отворачивается к зеркалу. Наткнувшись на свое отражение — малопривлекательное отражение человека, который позволяет своему сослуживцу и земляку издеваться над тщедушным интеллигентом — предпочитает перевести взгляд на «слона», сидящего на карачках возле мойки с одежной щеткой в руках. В этой чертовой комнате одни зеркала, как в каком-нибудь доме культуры, балетного станка не хватает.
— Самочувствие, боец!!!
— Нормально…
— Не нормально, а хорошо! Повторить упражнение?
— Не…
— Что?!
— Не надо.
— То-то.
Кажется, экзекуция подходит к концу. На Кузнечике лица нет, но он понимает, что на сегодня всё, можно вернуться в расположение и лечь в кровать. Этот день, мать его, закончился, завтра будет другой… такой же дрянной, но этот — закончен. Сколько таких дней придется ему перетерпеть и переждать? Девяносто — сто? Надо собраться, взять себя в руки.
Все это читается в его глазах. Легкий бриз облегчения.
Это не ускользает от внимания Ястреба.
— Мы чему-то радуемся, боец?
Кузнечик поспешно мотает головой.
— Тогда вали отсюда… и позови кого-нибудь из своих.
Кузнечик останавливается у двери, оборачивается с испугом.
— Кого?!
— Любого. Кого не жалко. Кажется, у вас еще парочка некрещеных осталась, нет? Давай, давай, шевели сухожилиями!
Когда Кузнечик уходит, Ястреб разматывает полотенце, осматривает костяшки пальцев.