— Так вот что рассказывали возчики. Всё вокруг пересохло, скотина пала, а земля превратилась в пыль. Они сказали, что пытались перегнать коров в низину, но большинство из них погибло в дороге. Дожди пошли только за несколько лет до того, как ты сюда переехал.
Он тянул енота за уши до тех пор, пока жуткая маленькая тварь не впилась в его руку своими острыми зубами.
В глазах Джозефа появилась тревога. Он огладил бороду рукой, а затем взъерошил её концы, как, бывало, делал его отец.
— Я про это слышал, Том. Говорю тебе, было там что-то такое. Да больше никогда не будет. Холмы залиты водой.
— Откуда ты знаешь, что этого больше не будет? Возчики говорили, такое и раньше случалось. Как ты можешь говорить, что такого больше не будет?
Джозеф решительно сжал губы.
— Не будет. Вода в родниках на холмах бьёт ключом. Я не представляю… Я и представить себе не могу, что такое может быть снова.
Хуанито подстегнул свою лошадь и поравнялся с ними.
— Дон Джозеф, я слышу колокольчик на подъёме…
Всадники повернули лошадей направо и поскакали рысью. Енот вскочил Томасу на плечо и уцепился за его шею своими маленькими сильными лапами. На подъёме всадники перешли на галоп. Они подъехали к небольшому стаду коров, среди которых, спотыкаясь, бегали два молодых телёнка. В одно мгновение телята были повалены на землю. Хуанито достал из кармана пузырёк с жидкой мазью, а Томас раскрыл свой нож с широким лезвием. Пока сверкающий нож вырезал клеймо Уэйнов на ушах обоих беспомощно ревущих телят, коровы стояли рядом и озабоченно мычали. Затем Томас опустился на колени перед бычком. Двумя ударами ножа он произвёл кастрацию и смазал порезы мазью. Почуяв кровь, коровы испуганно зафыркали. Хуанито распутал ноги бычка, и молодой вол, с трудом поднявшись с земли, заковылял к матери. Мужчины вскочили на лошадей и поехали дальше.
Джозеф захватил с собой кусочки телячьих ушей. В течение мгновения он смотрел на маленькие коричневые обрезки, а затем сунул их в карман. Томас наблюдал за ним.
— Джозеф, — внезапно сказал он, — зачем ты повесил ястребов, которых убил, на дубе перед домом?
— Конечно, чтобы отпугнуть других ястребов от цыплят. Все так делают.
— Но чёрт возьми, ты же хорошо знаешь, что это не помогает, Джо. Теперь, когда его мёртвый сородич висит, подвешенный за ноги, ястреб может рассчитывать и на курицу. Да ведь он, если бы смог, съел бы скорее своего сородича.
На мгновение он замолчал, а затем тихо продолжил:
— И обрезки ушей ты тоже прибиваешь к дереву, Джозеф.
Джозеф недовольно заёрзал в седле.
— Обрезки я прибиваю, чтобы знать, сколько у меня телят.