— Опекуны!
В дверях, показался Фред, с напряжением выдавив из себя:
— Да, Мой Президент! — кивая в сторону помещения, — там Ваш брат на связи из «Белого Дома». Ждёт!
Джон Кеннеди, срываясь с места, порывистым, резким шагом направился в помещение. Фред молча проводил его своим въедливым взглядом.
Через минуту Кеннеди попал в большой светлый кабинет с большими панорамными витражами. Балконная дверь открыта, капроновая занавесь колыхалась от сквозняка. В правом углу массивный угловой диван с множеством подушек. На левой стороне вдоль стены, стояла массивная стенка из светлого ореха. На полу массивный бежевый ковер с орнаментом, на нём стоял большой стол, на котором в разброс лежали журналы, стоял графин из чешского хрусталя с водой, рядом два стакана из такого же хрусталя, телефонный аппарат, трубка снята, лежала в стороне. Новая эпоха новшества в стиле апартаментов.
Джон Кеннеди почти бегом вбежал вглубь кабинета, тут же взяв лежащую трубку на столе начал кричать в трубку:
— HELLO! Малыш, я тебя ждал сегодня. Пару дней тебе тоже не помешало бы отдохнуть.
На другом конце был брат. Роберт Кеннеди, мужчина на вид 40 лет, в стильном костюме, серовато-стального оттенка, в черной рубашке, волосы немного волнистые, челка небрежно спадала на глаза, несколько нервничал, вспотев от ожидания, вытирал, носовым платком лоб. На нервах, из-за длительного подхода брата к телефону, у него ходили желваки скул, но стараясь быть уравновешенным, цинично, всё же в шутку ответил:
— HELLO, ДЖО! Все никак не сорвусь, бумаги, сам понимаешь. Кому-то отдыхать, а кому-то лямку тянуть. Завтра прилечу, жди!
Кеннеди парировал:
— Лямку тянуть! Зануда! Приезжай, жду! И тут же с озлобленностью бросил трубку на аппарат. Взяв стакан, нервно стал наливать воду из графина, в руке чувствовалась дрожь. Поставив стакан, поспешил к уголку, как ватный падая на него.
Не замедлил появиться в дверях Фред. Джон Кеннеди показал жестом «Проходи!» Тот подошёл к балконной двери, закрыв, тихо произнес:
— Жара! Вам включить кондиционер?
Кеннеди отрицательно махнул головой. Нервно встав, подошёл к окну, посмотрев вдаль, разворачиваясь, пошёл назад к столу, налив воду из графина, стал пить, губы дрожали, не сдержавшись с ехидством произнёс:
— Братец мой заработался! Бумажки с места на место устал перекладывать на моем письменном столе. Один — он работает! Хлопая по бокам плетью опущенными руками от обиды, выдавил:
— Завтра прилетит! Подготовь ему комнату! Чтоб не было не одного комара! У него аллергия!
Кеннеди направился в ванную комнату, которая находилась справа от дивана-уголка, оттуда уже прокричал: