Герцог бежал, иногда спотыкаясь, иногда поскальзываясь на выскакивающих из-под ног камнях, и вдруг неожиданно остановился.
— Что… случилось?
Она с трудом выговаривала слова: голова у нее кружилась, в глазах потемнело от крови, прилившей к голове. Но мысль о том, что возникла новая неожиданная опасность, пугала ее больше, чем собственное состояние.
— Как вы себя чувствуете? — с беспокойством спросил герцог. — Такой способ передвижения, должно быть, чертовски неудобен.
— Со мной… все в порядке, — задыхаясь, выговорила Магнолия, — пожалуйста… пожалуйста… не останавливайтесь… вдруг… они гонятся за нами.
Герцог инстинктивно обернулся через плечо, вглядываясь в темноту за спиной; в лунном свете была хорошо видна крыша тюрьмы, торчащая между деревьями.
Она казалась довольно далекой, но и от яхты их отделяло немалое расстояние.
— Пожалуйста… поторопимся, — молила Магнолия. — Я… я уже могу бежать.
— Местность тут пока еще слишком каменистая, — ответил герцог.
Он взял ее на руки, но теперь просто крепко прижал к груди.
Магнолия хотела возразить, сказать, что с ней все будет в порядке, но от близости герцога, от того, что щекой она ощущала тепло его тела, ею вдруг овладело непонятное и никогда еще не испытанное чувство.
Крепко держа ее на руках, герцог вновь пустился бежать, и Магнолия вдруг поняла, что теперь ей ничто не угрожает, потому что она рядом с ним. Страх исчез без следа, уступив место ощущению счастья.
Оно было таким сильным, что она инстинктивно обвила шею герцога левой рукой, чтобы ему было легче нести ее.
А он, решив, что Магнолия испугалась, весело произнес:
— Не бойтесь. Мы победили, и теперь им нас уже не догнать.
Но еще не закончив фразы, он услышал мужские голоса, кричащие что-то у него за спиной. Поняв, что слишком рано расхвастался, герцог помчался еще быстрее, а Магнолия, ощутив прилив ужаса, прижалась к нему.
Неужели они проиграют сейчас, в последний момент! Неужели их снова схватят после жуткого спуска по губительному карнизу!
В панике ей казалось, что голоса приближаются; потом послышался выстрел, за ним еще два или три.
Герцог что-то сказал, и, взглянув вперед, Магнолия увидела лучи двух фонарей. Фонари приближались, и вскоре стало видно, что их держат матросы с яхты.
Герцог подбежал к ним, и чей-то голос по-английски сказал:
— Мы беспокоились о вашей светлости. Боялись, вдруг вы заблудились где…
— Дело гораздо хуже, — ответил герцог. — Как можно быстрее доставьте нас на борт яхты. Нельзя терять ни минуты.
Один матрос поспешил вперед, освещая фонарем извилистую дорожку между утесов, а другой шел в арьергарде.