— Это Джейн? Джейн прокляла её? — медленно, словно собираясь с силами, спросила девушка — она чувствовала себя разбитой. И одновременно чувствовала, как в груди её закипает чувство, стремительное, холодное и тёмное — как дёготь и как тьма. И чувство это было обращено на Джейн.
— Возможно. А возможно, что и нет — ведь мысли материальны, Ваше Величество. Даже такие.
— И Дитрих полюбил Джейн? — с невыразимой злобой спросила Абель. Она не понимала, как ведьма может рассказывать всё так спокойно! Как может она усмехаться с такой бесстрастностью, с такой… насмешкой?
— Да… после ритуала приворота.
— И он женился на ней, — пальцы королевы стиснули подлокотники кресла.
— Именно. А после смерти отца Дитриха они получили имение и довольно солидное состояние в придачу, — женщина чуть прикрыла глаза. — Самое интересное, что они и впрямь были счастливы. Какое-то время.
— Оба?! — не поверила девушка.
Колдунья небрежно кивнула.
— Да. Джейн была счастлива потому, что ей и впрямь казалось, что она любит его. О большем нельзя было и мечтать: любимый — а не лучше ли сказать, желанный? — мужчина, огромное имение и доход… Ну а граф был счастлив потому, что ему казалось, что рядом с ним была любимая, идеальная женщина.
Но шли дни, и девушка перестала понимать, что нашла в этом нетерпеливом, заносчивом, восторженном мужчине. Пожалуй, она наконец поняла, что это была не любовь, даже не влюблённость, а лишь так, каприз… Но нынешнее положение её вполне устраивало — деньги, балы, платья, слуги… и воспоминания о прошлой, бедной жизни — как страшный кошмар. Но всё же граф до смерти надоел ей, и девушка совершила одну ошибку, затем оказавшуюся роковой…
— Она изменила Дитриху?
— Отнюдь. Она сняла заклинание приворота. Джейн переоценила себя, решив, что мужчина и так полностью в её руках.
— И… и он…
— Всё вспомнил. Да. Любовь слетела с него, точно её и не было — словно как раз она и оказалась страшным сном, и мужчина наконец-то проснулся.
Королева вновь в волнении облизала губы, впившись взглядом в тёмные колодцы глаз ведьмы.
— И что же он сделал?
— Полагаю, достаточно сказать, что Джейн закончила свои дни на виселице.
В душе Абель внезапно зажёгся огонёк, выместив этот странный, чуждый, ледяной холод — огонёк некоего… злорадства, так же ей чуждый, — но был всё же понятнее и приятнее ненависти, а именно так звалась та изморозь, что на какое-то время — минуты или мгновения — покрыла сердце молодой королевы.
— А Дитрих? У него всё было хорошо?
Колдунья покачала головой — медленно, неотвратимо, и это движение словно отмерило оставшуюся жизнь мужчины — или оборвало её.