– Так, говоришь, она красива? – уточнил он.
– Божественно! – восторженно прижимая руки к груди, воскликнула прима.
– И молода?
– Юная, еще совсем ребенок!
– И образованна?
– И талантлива к тому же, увидишь сам.
– С манерами?
– Как у принцессы крови.
– И при всем при этом скромна? – не веря своим ушам, изумился депутат.
– И скромна, и как серна пуглива, – с гордостью засвидетельствовала Лили.
– И зовут ее Ольга?
– Согласись, изысканно красивое имя.
– Да я почти влюблен! – воскликнул депутат и устремился в нищие кварталы, которые и по сию пору могут похвастаться только тем, что по ним хаживали пьяные Марат с Робеспьером.
«Вот среди какого густого навоза расцвела моя душистая роза», – умильно складывал рифмы депутат, вбегая в обшарпанный подъезд.
Подъезд был без консьержки, но с оторванной дверью и выбитыми стеклами.
Заблаговременно предупрежденная Ольга (скромно причесанная и в невзрачное серое платье одетая) с трепетом поджидала своего старого депутата в девятой квартире, но, увы, он до нее не дошел. И виной тому не подагра. Дело в том, что в этом же подъезде этажом ниже в шестой квартире жила пожилая проститутка, которую тоже звали Ольгой. Точнее, очарованная экзотическим русским именем юной прелестницы-соседки, проститутка сама так себя назвала – всем известно как тянутся шлюхи к прекрасному.
Так вот, накануне у проститутки был шумный конфликт с немолодым клиентом, не пожелавшим достойно платить за ее опыт. Клиент аргументировал отказ тем, что в его возрасте гораздо больше ценится свежесть. Со скандалом провожая «импотента и нахала», проститутка хлопнула дверью так, что пластмассовая шестерка (номер ее квартиры), слетев с гвоздика, превратилась в девятку. Эта девятка поломала жизнь нашей Ольги и спасла депутата. Она сбила его с толку, он перепутал этаж и вошел не в ту дверь.
Трудно передать состояние депутата, когда в ответ на его звонок на пороге выросла дебелая дама в стоптанных шлепанцах и красном вульгарном халате. Из халата буквально выпадала пышная грудь, напоминающая скорей коровье вымя, чем девичьи перси, о которых с упоением твердила Лили.
Депутат растерялся.
– Простите, – пролепетал он, – мне нужна Ольга.
– Разве не видишь, болван, что это я, – пропитым и прокуренным басом раздалось ему в ответ.
«Но она совсем не дитя», – подумал депутат и ноги у него подкосились.
Надо было срочно что-то предпринимать, но, перед тем как что-то предпринять, депутат (попривычке) должен был хорошенько со всеми посоветоваться и немного подумать. Однако времени на раздумья ему не оставили: события развивались архистремительно.