– Ты почему так рано приперся, козел? – ставя громадные кулачища на монументальные бока, грозно поинтересовалась дама.
«Да она совсем и не стройна, зато безвкусна», – потерянно отметил депутат, с ужасом глядя на красный халат и стоптанные тапочки проститутки.
– Я вовремя, я не рано, – испуганно пятясь, промямлил он, собираясь извиниться и быстро уйти, но дама схватила беднягу за грудки и решительно втащила в квартиру.
Поскольку силы были очевидно неравны, оказать сопротивление депутат (попривычке) не решился и отдался на волю Бога. Тем временем дама повела себя возмутительно: она пышным своим бедром прижала депутата к стене и прошипела:
– Не вздумай выкинуть фортель, сморчок.
«О чем идет речь?» – мысленно ужаснулся депутат, теряясь в догадках и дерзко ругая приму-Лили.
Одновременно с этим он поглядывал на дверь. С тоской, разумеется.
– Так что? Не выкинешь? – яростно спросила дама.
Депутат покрылся испариной и (попривычке) решил быть покорным.
– Не выкину, – заверил он.
Дама отпрянула, но предупредила:
– Знай, если я согласилась, это еще не значит ничего. В полиции нравов я со всеми дружна, и все, как один, взяточники. Будешь много с меня требовать, будешь как липку меня обдирать, я сама с тобой разберусь, как с прежним своим «пастухом».
И дама показала кулак, огромный красный кулак, после чего страдальчески закатила глаза, старательно перекрестилась и смиренно обратилась к Христу и его святой семье:
– Дай ему, мой добрый Иисус, хорошей шлюхи и в Царстве Небесном. Надеюсь, и Дева Мария позаботится о нем, грешном, да не останется в стороне и ее муж – святой Иосиф, ведь «пастух» мой, хоть был и дурак, но все же не худший из покойников.
– Так ваш пастух умер? – прозрел депутат.
– Да! И не сам! – с гордостью заверила дама и, зверея, пояснила: – А все потому, что обирал меня злодей!
Депутат задрожал и взмолился:
– Мадемуазель, не понимаю о чем идет разговор, я вовсе не хотел вас обирать! Напротив, имел даже в планах жениться!
Несмотря на то, что в голосе его было очень мало уверенности, проститутка опешила. Она вытаращила глаза и долго-долго смотрела на плешь депутата, после чего с презрением осведомилась:
– Не объелся ли ты белены, старый козел? Ишь о чем размечтался! Что бы я, первая в квартале шлюха, вышла замуж за тебя? Нет уж, дудки! Лучше я кому-нибудь бесплатно дам!
И снова принимая смиренный вид, она добавила:
– Надеюсь, за это Господь меня не покарает.
«Что-то там Лили говорила про скромность, образованность и манеры», – сползая по стенке, сомнамбулически припоминал депутат.