— Красивая, — ответил он. — Мне до сих пор ее недостает.
— Вам было тяжело, когда у вашего отца завязались отношения с Айрин?
Он улыбнулся из-за чашки, похоже позабыв о прежней неловкости:
— Вовсе нет. Это мы с мамой все устроили, если честно.
— То есть?
— Ей не нравилась ни одна из сиделок, пока я не нашел Айрин. Та ей тоже не особо понравилась — мол, слишком любит командовать, — но мама разрешила ей остаться. Думаю, она выбрала Айрин не потому, что та понравилась ей как сиделка, но потому, что заметила, как она понравилась отцу. И мне.
— Мне она тоже нравится. Добрая и приятная женщина.
Я смотрела, как Сэм пьет чай, удивляясь, почему он вдруг погрустнел.
— Я что-то не так сказала? — спросила я.
— Нет. Вспомнил маму, только и всего. Мне ее не хватает. Вам, наверное, тоже не хватает вашей мамы…
— Да, — ответила я.
Больше всего мне не хватает чувства полезности людям, подумала я. Чувства собственной значимости.
Час спустя, когда мы обсуждали арестованного и гадали, кем бы он мог быть, пискнул телефон Сэма — пришла эсэмэс от Айрин. Кошка только что объявилась на Китс-роуд. С тяжким грузом неизбежности я взяла нетронутый портплед с одеждой, которую Айрин постирала и погладила, несмотря на заверения, что я могу сделать это и сама, и пошла назад к машине. Я, как и кошка, явно оказалась не готова к возвращению домой.
Сэм все говорил, остановившись у автобусной остановки. Когда ему наконец удалось прервать доносившийся из телефона металлический голос, он сказал:
— В самом деле крайне интересно. У вас есть адрес?
Достав из кармашка на дверце шариковую ручку, он взял из лежавшей на приборной панели пачки парковочную квитанцию и что-то написал на обратной стороне. Голос в трубке не замолкал.
— Хорошо, — сказал Сэм. — Еду. Перезвоню вам позже. Пока.
Он повернулся ко мне, и глаза его снова блеснули.
— Знаете, что случилось?
Я все еще злилась на него за то, что еще больше опаздывала на работу, хотя вовсе не горела желанием вернуться к оценке злонамеренного ущерба и численности сексуальных преступлений. Но теперь мне стало любопытно.
— Понятия не имею. И что?
— Один из моих информаторов говорит, что звонила некая женщина, — ее соседка по квартире уехала вечером в пятницу в город с подругами по работе и до сих пор не вернулась.
— И?.. — нахмурилась я.
— Пропавшую зовут Одри Мэдисон.
— Это должно мне о чем-то говорить?
— Вы, очевидно, не ковыряетесь в «Фейсбуке»?
— Меня нет в «Фейсбуке».
— А жаль, — сказал он, разворачивая машину в сторону центра города. — Потрясающий инструмент для исследований. Одри Мэдисон — бывшая подружка некоего Вона Брэдстока. Еще не сообразили?