Но проходили дни «вождения», контрразведка садилась на хвост другим сотрудникам, и начиналась настоящая работа.
В ходе изучения из пятерых кандидатов осталось трое. Одна женщина — библиотекарь, второй — мужчина с русской фамилией и третий — авиамоделист-конструктор.
Решил начать с русского. Не только потому, что его фамилия кончалась на — ое и была как-то душевно ближе.
Однажды, проезжая мимо его дома, заметил на газоне фанерный щит с надписью: «Продается дом». А почему бы не зайти, не спросить, сколько стоит?.. Так созрела идея. «Покрутив» ее, почитав рекламу, приценившись к домам, словом познакомившись с рынком, Любимов решил «поторговаться». Авось, продавец клюнет.
Приехал, позвонил. Открыл еще молодой мужчина, возможно, лет на пять старше Виктора. Хозяин дома сразу смекнул, что перед ним не американец. Да и Любимов не собирался скрывать: он так и сказал, мол, приехал осведомиться о стоимости дома. Его хочет купить советский военно-морской атташе под свой офис.
Услышав такое, владелец дома не на шутку был испуган. Какой атташе? Советский? Да вы что? Любимов упирался. «Атташе даст хорошую цену». «Не нужна мне его цена. У меня контракт. Уезжаю в Европу».
И все-таки в ходе этого короткого разговора Любимову кое-что удалось выяснить. Что владелец дома действительно подписал контракт с одной из крупных военно-промышленных компаний в Западной Германии. Более того, он планировал остаться там надолго и поэтому продавал дом. Но советскому атташе дом не продаст и просил господина больше не беспокоиться. В конце разговора добавил, что его корни вправду из России, но от русского у него только фамилия.
Что ж, и этого было вполне достаточно. В последующие недели Виктор продолжал наблюдение за домом до тех пор, пока объявление о продаже не исчезло с лужайки. Для страховки он позвонил по телефону и попросил хозяина дома. Ему ответили, что хозяина нет.
Через несколько дней сделал еще один звонок и, когда вновь услышал отрицательный ответ, спросил, не на Западном ли побережье он. «Нет не на Западном, — был ответ. — Его вообще нет в Вашингтоне. Он в Европе».
Это все, в чем Любимов желал убедиться. Больше звонить не имело смысла.
Настало время знакомства с библиотекаршей.
…К тому времени Любимов уже знал: библиотекарша (псевдоним «Дункан») жила одна в небольшом доме в одном из районов Вашингтона. Было ей около тридцати, у мужчин успеха не имела. Распорядок дня в будни и в выходные — изучен.
В резидентуре разработали легенду: Любимов якобы от имени своего хорошего товарища, того самого сотрудника лаборатории с русской фамилией, обращается к библиотекарше с просьбой достать для него необходимую литературу.