— Ма, — позвал Гомер. — Завтра непременно пойдем в церковь. Все вместе… и Мэри тоже.
— Почему ты мне это говоришь? — спросила миссис Маколей. — Мы и так чуть не каждое воскресенье ходим в церковь, и Мэри почти всегда ходит с нами.
— Знаю, — сказал Гомер с нетерпением. — Но завтра пойдем обязательно. И обязательно с Мэри.
Он спросил брата:
— Что у тебя в руке?
— Яйцо, — произнес Улисс так, словно речь шла о величайшей святыне.
Гомер вскочил на велосипед и отправился в «Вина Итаки».
Глава 32
ПРОСТИРАЮ К ТЕБЕ РУКИ МОИ
В то время как Гомер ехал на велосипеде к винному заводу, далеко от него, так далеко, что даже время дня там было не такое, как в Итаке, американский пассажирский поезд несся по американской земле сквозь американскую ночь. В поезде ехали американские парни, и среди них Маркус и друг его Тоби, — все они были одеты в солдатскую форму и обучены ремеслу войны. Но по их глазам, по их волнению, по их смеху, громким крикам и песням видно было, что это не просто вояки, а народ, и притом хороший и великий народ. Видно было, что, хоть их и обучили строиться в ряд и подчиняться приказу, хоть и лишили свободы во имя подчинения воинской дисциплине, они не превратились в машину и остались простыми людьми с простыми человеческими желаниями. Если они и вели себя буйно и, быть может, не сознавали своего положения, однако они не были лишены и достоинства. Видно было, что они шумели, стараясь подавить глубокий внутренний страх, но от страха не перестали быть людьми. Видно было, что не ради показных или лживых целей готовы они преодолеть свой страх, а если нужно, то умереть. Видно было, что это — простые американские парни, хоть иным из них уж за сорок, а другие совсем еще дети — дети из больших городов и захолустных городишек, из деревень и контор, из богатых и бедных семей, дети, вырванные из разных слоев общества; одни из них простились с мечтами о блестящем будущем, другие — с мечтами о скромной и покойной жизни; были среди них люди талантливые, с живым умом, были тупые и прилежные.
И посреди всего этого гомона, смеха, баловства, сумятицы и великолепного сочетания глубокого невежества с глубокой мудростью Маркус Маколей тихо разговаривал со своим другом Тоби Джорджем.
— Ну, — сказал Тоби, — кажется, поехали.
— Поехали, — подтвердил Маркус.
— Знаешь, Маркус, мне повезло: ведь, если бы не эта война, я бы так с тобой и не встретился и о семье твоей знать бы ничего не знал.
Маркус почувствовал себя неловко.
— Спасибо, — сказал он. — Я тоже рад, что с тобой познакомился.
Он помолчал, а потом задан вопрос, который задает себе каждый, кому грозит неведомая опасность: