— Постой! Это делается не так. Смотри: движение на себя, левый захват, правую руку под плечо, разворот на правой и — бросок. Давай пробуй.
Феликс повторил показанный прием. На этот раз Лихарев оказался на лопатках, а Феликс, счастливый, крепко прижимал его к полу.
— Ну вот, теперь получилось, — похвалил майор, поднимаясь. — Я вижу, с профессией ты уже все решил.
— Решил, дядя Юра, — кивнул Феликс. — Только маме пока ни слова.
— Почему?
— Начнет волноваться раньше времени, а у нее и без того забот хватает.
— Пожалуй, ты прав. Моя помощь понадобится? Феликс упрямо мотнул головой:
— Не надо, я сам.
Дверь отворилась, в квартиру вошла Майя Борисовна. В одной руке — портфель, в другой — тяжело груженная хозяйственная сумка. Лихарев и Феликс метнулись ей навстречу, перехватили поклажу.
— Мам, ну сколько можно говорить, — упрекнул сын по-взрослому, по-мужски. — Поручила бы мне, я бы сам все купил.
— В самом деле, Майя, — присоединился Юрий Глебович. — Могла позвонить, я бы вышел навстречу.
— Ничего, ничего, мальчики, — радостно оглядывала обоих Майя Борисовна, — ваша помощь еще потребуется. Марш на кухню — будем ужин готовить.
— А у нас уже все сделано! — ликующе объявил Феликс и потянул Лихарева за собой.
Через минуту из кухни показалась торжественная процессия: впереди с огромной миской горячих оладий шагал Феликс, за ним шествовал Юрий Глебович с тарелкой сметаны. Они сделали «круг почета» вокруг смеющейся хозяйки дома. Майя стащила оладью, попробовала и убежала из комнаты, крикнув:
— Вкуснотища! Кто автор?
— А вот не скажем.
Майя принесла из кухни забытые впопыхах вилки, и все сели за стол. Улыбаясь, смотрела она на мужчин, с отменным аппетитом уплетающих лакомое блюдо. На мгновение в памяти мелькнула картина такого же ужина в былые времена. Только тогда за столом был Кирилл.
— Сынок, завари чаю, — попросила Майя.
— Сейчас, ма! — Феликс вытер салфеткой измазанный сметаной рот, юркнул на кухню.
— Я смотрю, вы уже подружились.
— Парень что надо! — похвалил Юрий. — Дважды положил меня на лопатки.
— Не может быть! Ты поддался.
— Представь себе — нет. Одолел по всем правилам. Майя все равно не поверила. Но ей было приятно, что
Юрий так высоко оценил спортивные способности сына.
— Все, больше не могу. — Она отложила вилку. — Ничего не скажешь, потрудились вы на славу. А помнишь, Юра, как мы в общежитии их стряпали?
— Еще бы! И дешево, и вкусно, и ни в одной столовке не найдешь.
— Хлопотно. У нас ведь тоже так было: лопать — всей оравой, а тереть — никого.
— Положим, на меня ты жаловаться не могла: главный терщик-закоперщик!