И иногда в период депрессивных провалов мне удается воззвать и к себе: «Не гневи Бога! Разве мало тебе везло в жизни?». Я начинаю считать по пальцам свои достижения и худо-бедно убеждаю себя: все хорошо. Но у меня есть и вторая рука… Второй взгляд на вещи! И пока ее персональный «прекрасный принц» не поставит подружку на непоколебимый пьедестал, пока никто не выдал мне авансом Нобелевскую премию, пока мы живы, пока мы в пути — мы будем всегда колебаться. Легко быть Милосской, чья ценность известна целой планете. Трудно, когда свою себестоимость нужно определять каждый час. И неважно, что вчерашние Коля и Вова были готовы сорвать для тебя звезду с неба. Вчера — не существует. Сегодня — ты снова одна, и должна доказывать свою женскую состоятельность заново. Неважно, насколько успешна была твоя прошлая книга — ты всегда начинаешь новую с чистого листа и в прямом, и в переносном смысле этого слова.
И пусть, веря в свою гениальность, я впрямь могу все, а страх бездарности хуже инквизиторской пытки, — пока я в пути, мне нужны оба чувства… Они — мой секрет успеха!
Идеальное сочетание мании величия с комплексом неполноценности (примерно, в пропорции пятьдесят на пятьдесят). Первое дает веру в себя и ведет вперед. Второе — подстегивает плетью сзади, гарантируя, что вера не перерастет в тупую самоуверенность и ты никогда не остановишься на достигнутом!
Не затормозишь на середине пути… А значит, непременно дойдешь к поставленной цели!
Вы придумали отличный проект, но полгода не решаетесь озвучить свое предложение начальнику? Вам нравится мужчина, но вы не способны обратить на себя его внимание? И даже оказавшись в его поле зрения, не знаете, как воспользоваться шансом… А какая-нибудь разбитная девица умудряется подцепить приглянувшегося парня за вечер, а через неделю объявить о своей помолвке.
Как не вспомнить расхожую истину: наглость — второе счастье. А скромность… второе горе?
Тем, кто познакомился со мной после моих 20 лет, очень трудно поверить, что еще в 16 я была скромной настолько, что, идя по улице, чаще всего смотрела себе под ноги, боясь повстречаться взглядом с незнакомыми людьми. Этот тяжкий период мне помогла пережить только подруга, убежденная, что у меня есть масса достоинств и я заслуживаю всего самого лучшего. В то время о моих достоинствах и дарованиях знала, пожалуй, только она одна. Лишь ей, в течение трех лет, я решалась читать свои стихи и сказки… И кабы она не поощряла меня, критикуя, но куда чаще нахваливая, вряд ли годы спустя я бы сделала литературу своим делом. Ведь, как ни крути, писатель — профессия, требующая редкого самомнения. Ты должен свято верить, что именно твои мысли, умозаключения, чувства интересны всем людям, и скромницам тут места нет!