— Ну, чо, приплыли, петушье голимое?! — зло, сквозь зубы, прошипел вышедший на падающий из окошка свет ее спаситель.
Это был высокий молодой мужчина в черной адидасовской майке и вареных джинсах, лет двадцати пяти. В плечах — косая сажень, сила в нем грозная, лицо грубое, перекошенное от лютой злобы. За его спиной стояли два мордоворота, от одного взгляда на которых кровь стыла в жилах.
Незнакомец направил пистолет на ближайшего к нему качка, и резко, без замаха, ударил его кулаком в живот, густым хрипловатым голосом процедив:
— На колени, быстро!
Переломившись пополам от удара в живот, чернявый медленно опустился на колени, два раза повторять не пришлось. Уж очень убедительно свидетельствовали о серьезности намерений этой опасной троицы направленный ему в грудь пистолет и лежащее на полу тело находившегося в отключке друга.
— Жирный, а тебе что, особое приглашение нужно? — свирепо сощурившись, заорал на оторопевшего от страха толстяка обладатель пистолета.
Удерживавший ее насильник мгновенно метнулся и покорно встал на колени рядом со своим стоящим в той же позе другом.
В голове Марины роем пронесся поток мыслей. Как эти люди, так неожиданно и вовремя спасшие ее от надругательства, узнали, что ее сюда затащили? Кто они? Милиция, бандиты?
Предводитель троицы предложил ей одеться и, словно отвечая на ее незаданные вопросы, представился:
— Я — Паяльник, бригадир «ореховских»!
Проворно одевшись и вскочив с матраса, она представилась:
— Меня зовут Марина. Живу в этом подъезде, учусь в музыкальном училище. — Она поправила свои роскошные длинные волосы и с интересом посмотрела на Паяльника.
— А имя у моего спасителя есть?
— Да, Андрей, — нехотя назвался он. Было видно, что бандитское погоняло нравилось ему куда больше собственного имени, данного от рождения.
Паяльник резко повернулся к своим спутникам:
— Ну, чо, братва, сразу их кончим или кто развлечься хочет? — скривил он губы в плотоядной ухмылке, указав дулом пистолета на стоящих на коленях парней. — Слышь, Двоечник, — обратился он к напоминавшему Майка Тайсона, только повыше и потяжелее, верзиле, — это по твоей части. Рекомендую вон того пухленького с большими булками. Тебе его подержать или сам справишься?
— Сам справлюсь, — похабно хохотнул амбал, подходя к своей жертве.
Глаза толстяка округлились от ужаса. Он понял, что сейчас с ним может произойти то, что для нормального мужчины хуже смерти. Его собирались изнасиловать.
— Не надо! — в отчаянии заверещал он. — Пожалуйста, не надо! — Он заплакал и стал ползать на коленях по полу, заглядывая в глаза Паяльнику. — Я больше не буду! Я все сделаю, что скажете! Все!