Во внешности Ирмы Мей, пожалуй, не было абсолютно ничего такого, что имело бы отношение к подлинной красоте. Один лишь животный магнетизм, привлекавший к себе внимание и проступавший буквально в каждом чувственном жесте, в каждой интонации ее манерно растянутого голоса. Вирджиния даже поймала себя на мысли: «Как я смогла догадаться, что она окажется именно такой — в общем-то даже и не хорошенькой, а просто несущей в себе мощный заряд сексуальности?» — и невольно удивилась поразительно малому сходству между обеими сестрами, что никак не наводило на мысль об их родстве.
Когда Ингрэм Эш по привычке чмокнул Лизель в щеку и потрепал ее по голове, Ирма не удержалась и поддразнила его:
— Что же ты, мой друг, меня не поцеловал, а?
— Такой поцелуй не для тебя, — парировал он. — Сомневаюсь, чтобы он соответствовал твоим стандартам.
— А откуда тебе известно, какие они, мои стандарты?
— Можно догадаться.
— Так не годится. Впрочем, когда-нибудь ты и это узнаешь, если, конечно, я позволю.
Когда Ингрэм повернулся к Лизель, спросившей его, что он будет пить, Ирма переключила свое внимание на Вирджинию.
— Так, значит, вы и есть новая владелица виноградников? А вы знаете, что, насколько мне известно, во всем нашем районе еще не было ни одной женщины-хозяйки? Боюсь, что сама бы я этого просто не вынесла. А ты, — Ирма глянула чуть в сторону и снова обратилась к Ингрэму Эшу, — как ты относишься к новому типу тирании? Уж сам-то ты наверняка успел превратиться в настоящего деспота? Уверена, что эта леди — просто воск в твоих опытных руках? Или скорее прилежная ученица? Ну, расскажи нам, какая она?
Судя по всему, Ингрэм решил оставить ее вопрос без ответа и лишь произнес:
— Можно подумать, Вирджиния не догадывается о том, что ты уже успела расспросить меня обо всем этом, равно как и получить мои ответы на свои вопросы!
Ирма поморщила нос.
— Предатель! Мне просто хотелось узнать, хватит ли тебе смелости сказать при ней все то, что ты говорил мне за ее спиной!
— Боюсь, что твоему любопытству суждено так и остаться неудовлетворенным, поскольку у меня нет ни малейшего намерения предоставлять ей возможность дать мне сдачи и сказать все то, что она думает обо мне.
— Что делает тебя не просто предателем, но к тому же еще и трусом! — игриво поддразнила его Ирма.
— Возможно…
Как только Ингрэм снова повернулся к Лизель, Вирджиния отметила про себя, что это был первый случай, когда Ингрэм в ее же присутствии назвал ее только по имени, без всяких приставок.
Он спросил Лизель, когда у Изы можно будет отнять щенков, поскольку Альбрехт Франк очень хотел взять себе одного.