Возможно даже, что ему не нужно бежать с ней на рассвете. Возможно, сейчас, когда она выбрала его, сейчас, когда он в ней уверен, он снова может стать Томасом Джеллико, если захочет. Вернуть себе вторую половину своей жизни. Возможно, так и следует поступить. Составить план, подумать о будущем — другом будущем, в другой стране. Они могут отправиться куда угодно. Он может даже увезти ее обратно в Англию, в Даунпарк. Уберечь от злого ветра судьбы, обеспечив легкое и приятное существование. Он мог бы дать ей жизнь принцессы.
— Хазур, хазур! — пробудил Томаса от мечтаний шепот.
Мальчик-конюшенный из резиденции — мальчик-конюшенный, которого Томас исправно и щедро одаривал рупиями, чтобы держал Танвира Сингха в курсе приездов и отъездов мэмсахиб Роуэн, — и еще один слуга, который должен был прийти к нему из резиденции в ту ночь, стояли в углу его шатра, энергично жестикулируя и указывая на юг.
— Хазур, вы должны знать. Там ужасная беда! Все вверх дном.
Томас выскочил из шатра и взглянул туда, куда указывал рукой мальчишка, вдаль, к югу, в направлении гарнизона, где поднимался огромный столб дыма, клубящийся, как огромная печная труба, на фоне пурпурного вечернего неба. Где в ночной черноте огонь обрисовывал очертания далекого здания.
Резиденция. Туда ушла Кэт.
Томас уже бежал к лошади, громко отдавая распоряжения. На бегу пытался прикидывать возможности и обдумывать планы, учитывая непредвиденные обстоятельства и возможные пути их обхода. Напрасно — лишь ужас своим холодным лезвием разрывал ему грудь, лишь страх туманил его мозг. Рвался вперед каждой фиброй души, каждой мышцей и костью, чтобы добраться до нее. Остановить ее. Уберечь от опасности, кипящей в ночном небе, как расплавленная смерть.
Когда он вскочил на лошадь и помчался навстречу клубам дыма, которые заволокли небо, наполняя его угольно-черной сажей и кислой вонью пепла и разрушения, ночную темноту лизнули первые языки оранжевого пламени.
Верхний этаж задней части дома был охвачен огнем почти полностью. Томас пробился через ворота гарнизона, не слушая безумных криков привратника.
Но он опоздал.
Он сразу же ее увидел — высокий тонкий силуэт застыл на фоне ярко-оранжевого зарева пожара. Он почти нагнал ее. Почти.
Катриона уже спешилась и даже пустилась бегом. Конечно, не так быстро, как он верхом на лошади. Но она бежала не останавливаясь. Не задержалась ни на миг перед охваченным огнем зданием, но сломя голову бросилась внутрь. Ее дурацкие широкие серые английские юбки задели дымящийся косяк двери, подмели дверной коврик, который только и ждал, чтобы загореться.