— Мистер Джеллико. — От ее безнадежного фатализма кровь стыла в жилах. — Вы не можете любить ложь, которая во мне. Так же как я не могу любить ту ложь, что есть в вас.
Но он слышал, что ее голос дрогнул. Самообладание дало трещину — сказывалось напряжение этого богатого событиями дня. Он понял, что следует усилить давление.
— Тогда мы начнем заново сейчас, когда нам известна правда друг о друге. Мы вместе взглянем в лицо тому, что было, и тому, что будет. Я буду защищать тебя, каур, — настаивал Томас. — Так я звал тебя тогда — «принцесса». И теперь ты станешь моей принцессой. Только доверься мне, Кэт, прошу тебя! Открой дверь.
Руками и лбом Томас почувствовал, что деревянная поверхность чуть прогнулась. На миг лучик надежды сверкнул из-за трещины его внешнего самообладания. Но она, должно быть, лишь повернулась лицом к двери, потому что теперь он слышал ее более отчетливо, хотя ее голос едва не дрожал, — так она старалась не выдать волнения.
— Вы хотите быть добрым, но вы не понимаете. Так будет лучше всего. — До него донесся новый вздох. Ему чудилась ее слабая улыбка, когда она добавила тихо: — Знаете, а я была права. Сын графа Сандерсона! Вы и вправду были переодетым принцем. Но вам не под силу сделать принцессой тугую на ухо шотландскую девицу. Мужчины вроде вас, как правило, не думают спасать всяких там мисс Кейтс.
— Побойся Бога, Кэт! Ведь ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы понимать — мне плевать на правила. Меня интересуешь только ты. — Он глубоко вздохнул. Но слова пришли легко и произносились без всяких колебаний, словно только и ждали своего часа где-то на задворках его сознания. — Ничего тут нет хорошего! И я не думаю просто спасти тебя. Я хочу на тебе жениться. Хотел еще в Сахаранпуре. — Грустные воспоминания были готовы нахлынуть на него, но он прогнал их прочь. Следовало сосредоточиться на настоящем и будущем. — Но мы можем сделать это незамедлительно и начать вместе новую жизнь.
— Жи-изнь? — Она протянула это слово, будто оно было для нее новым, непонятным и далеким, как тибетский монастырь. — Вы это не всерьез. А как же ваша семья? И как же Сахаранпур? И пожар? Ведь люди утверждают, что это сделала я, что это я убила их всех. Вы намерены забыть об этом?
— Это уже забыто.
— Нет. — Ее вздох был менее несчастным, но не менее усталым. — Мистер Джеллико. Ни сыну графа, ни самому графу не отменить приговор за поджог и убийство.
— Но я сделал это. Боже мой, Кэт! Неужели никто тебе не сказал? Неужели ты не знала? Обвинение снято. Я ходил к ним. Отправился к судейской комиссии, которая расследовала дело о пожаре и выдвинула это голословное обвинение против тебя. Я сказал им, что ты была со мной.