– Какой остров? Тут ночь непроглядная. А, черт! – выругался Василий. Лодку тряхнуло, и он чуть не выронил телефон за борт.
– Что там у тебя? – насторожился Каменецкий.
– Да я тут на глиссере рассекаю воду с пьяным штурманом.
– Шутник. Слушай, Вася. Я к тебе вертолёт направил с бригадой наших. Они на подлете уже. Так, что – имей ввиду.
– Хорошо! Понял! Что ещё?
– Пока всё.
– Тогда конец связи. – Василий поспешно сунул трубку в карман и снова вцепился обеими руками в борта. Холодные брызги летели ему в лицо. Лодка, не сбавляя скорости, легко рассекала крупную речную зыбь.
– Тут всегда так! – крикнул Степан. – Волны пляшут. Здесь Ангара с Енисеем сходятся. Радуются встрече. Легенда есть такая о двух этих реках. Слышал?
– Слышал, – кивнул Василий. Сквозь шум ветра в ушах до него доносилась пьяная болтовня Степана. Тот, как заправский гид пересказывал известную легенду двух рек. Но Василию было не до сказок. Он напряженно всматривался вперед. Луна выскочила из облаков и залила призрачным светом спящую землю. Речная зыбь закончилась, и лодка неслась легко по гладкой посеребренной луной воде. Справа по борту мерцали редкие огни поселка. Противоположный берег, напротив, чернел над ангарскими водами высокой крутизной. Прямо по ходу лодки на горизонте пробилась узкая полоска утренней зари. В начале июля светает рано.
– Славное море, священный Байкал, – громким, истошным голосом завопил Степан. – Славный корабль омулевая бочка. Эй, баргузин, пошевеливай вал, -молодцу плыть недалечко.
«Умопомешательство какое-то. Полный бред», – подумал Василий. Слова древней песни местного исполнения резали ему уши.
– Замолчи! – крикнул он певцу. А тому хоть бы что. Степан помнил всю песню наизусть и обстоятельно не торопясь довел ее до заключительного куплета.
Славное море, священный Байкал,
Славный мой парус -– кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал, –
Слышатся грома раскаты.
Войдя в раж, Степан раз за разом продолжал повторять две последние строчки. А тем временем из-за поворота реки на фоне полоски зари показался черный силуэт.
– Это он?! – выкрикнул Василий, указывая рукой вперед.
– Он самый. Дракон наш, – ответил Степан, прекращая пение. Лодку бросило в одну сторону, потом в другую. Вода бурлила за бортом, крутилась водоворотами.
– В порог вошли! – крикнул Степан. – Видишь сколь камней вокруг всяких разных больших и маленьких. Это последняя преграда, что Байкал перед Ангарой на пути к Енисею выставил. Но любовь она все пройдет, все преодолеет, все преграды на своем пути сметет. Раньше эти камни скалами острыми здесь торчали, а время их сгладило.