Все дружно вскочили.
Нестройный хор завел литанию. Она практически не отличалась от обычной, Блором дома многократно произнесенной.
«Всех же нас да спасет и защитит своею всесильною десницею, и да избавит от глада, губительства, потопа, смертельных болезней, огня, меча, нашествия иноплеменников и напрасныя смерти».
— Мой отец был всадник, — все так же тихо произнес Жоайе и показал пальцы с татуировкой мечей.
Он имел в виду отнюдь не наличие коня в хозяйстве. Второй ранг воинской иерархии.
— Я просто фем, — ответно демонстрируя знаки, прошептал Блор.
— «О достоинствах и недостатках предков можно судить по поведению их потомков», — процитировал сосед.
— Пятерка не обязана лизать ноги этим, — пробормотал Блор. — Если мы все заодно.
— Ты, — очередной крик, — мы научим вас смирению и покорности. — У тебя на лбу написано — ты посмел говорить!
К счастью, обращались не к ним. Кто-то еще попытался обмениваться мнениями.
— Один на порку уже готов, — провозгласил послушник, не слушая оправдания. — Кто еще смеет нарушать правила?
— Но все, — продолжил Блор. Звук упал до нижайших пределов, и он вообще не был уверен, слышит ли его Жоайе. — Вместе. Всегда.
Оба они прекрасно знали, о чем речь. В школу при Храме нередко отдавали бродяг, мелких воришек, да и среди приехавших с ними других фемов не наблюдалось. С самого начала восстанавливать остальных против себя нельзя.
— У нас общая судьба, но мы всегда заодно?
— Да! — подтвердил Блор. — «Когда близкие друзья, соратники или люди, которые вам чем-то обязаны, поступили неправильно, следует наедине указать им на это и заступиться за них перед другими».
Как давно это случилось, и как мне повезло! Жоайе особым умом не отличался и прекрасно об этом знал. Кроме затверженных с детства слов Воина, он и прочитать ничего не мог без головной боли, да и те просто выучил наизусть. Зато очертя голову кидался в драку и никогда не подводил. Вдвоем они сумели себя поставить, а то, что мы оба достаточно долго жили в деревне и постоянно общались со сверстниками-крестьянами, позволило не ломать себя.
Они не считали себя выше и изначально приняли необходимость считаться с другими и учитывать их интересы.
Свет…
— Не трогай его! — громко произнес Жоайе.
— Ты мне? — изумился Гэйб.
Он был худший из всех послушников. Не просто рвался избивать воспитанников, еще и получал наслаждение от этого. Он заставлял бить друг друга и проверял, насколько сильно. А недостаточно, по его мнению, старающихся загонял в карцер. Эта камера была крошечной, настолько тесной, что нельзя ни встать во весь рост, ни вытянуться на полу. Нар или кровати там не имелось, а кормили водой и хлебом.