На запятках кареты сидел угрюмый орк, держа под мышкой ручную митральезу.
И чего это в Кырыме при изобилии разных авто вплоть до магических до сих пор не вышли из моды кареты? Или причина в том, что с каретой пышнее и роскошнее – кучер там в ливрее, лакеи… Если надо пыль в глаза пустить, тут без кареты никак!
Однако ж, какие дела! И зачем, спрашивается, учиться и грызть гранит науки, как Гарун, вынужденный подрабатывать частным извозом или гостиничным мальчиком на побегушках, когда оказывается достаточно громкого имени «скьява» или там «друидка», куска болтливого камня и набора бессмысленных фраз да еще дохлой мыши, чтобы тебя осыпали золотом?
Впрочем, разве в моем мире не так? Я искала сенсации, ночами не спала, добывая материалы, и временами даже лезла под пули, но все равно премии, гранты и славу получали безмозглые длинноногие куклы, все достоинство которых в большом вырезе короткого платьица и пухлых губках.
Я криво усмехнулась, вспомнив весь тот бред и лажу, которые гнала распальцованной тетке, выдавая за скьявскую магию. Подумала, что, пожалуй, во мне пропала недурная актриса. Потом в изнеможении плюхнулась в кресло и уставилась в хрустальную сферу.
– Ну и как это понимать, дорогой многоуважаемый шар? Неужто эта выдра и в самом деле будет счастлива со своим альфонсиком?
И буквально подпрыгнула на месте. Внутри на мглистом синем фоне проступило лицо самого натурального Дьявола из компьютерной игры «Дьябло».
– Много будешь знать, скоро состаришься, – повторил чертяка тем же дребезжащим голосом. – Но вообще-то она действительно поживет с ним некоторое время, и у них даже родится сын, которому суждено будет сыграть большую роль в судьбах Кырыма и всей Реи…
– Как это?! – у меня отвисла челюсть. – Я вот совсем другое прочла в ее ауре…
– Ты смеешь перечить тому, кто сам создает и меняет ауры?! – саркастично проскрипел Дьявол (или кто там надел его маску). – Она, конечно, старовата, но кровь дриад что-то да значит… А теперь досвидос!
И вместо рогатого в шаре возникла местная телевизионная программа – искаженный сфероидной перспективой диктор, вещающий на фоне кадров биржевой паники об очередной волне экономического кризиса.
Потом изображение местной программы новостей сменилось в сфере картинами каменных руин под серым хмурым небом, белых ледников, ползущих с иззубренных гор, бурного приполярного моря…
Внезапно я отшатнулась. Внутренность шара потемнела и забурлила, как будто там забил гейзер. Я оторопело вгляделась в темную глубину, где дрожали пурпурно-багровые отсветы пламени.