– Что угодно, эфенди? – осведомился выкатившийся из-за кухонной двери метрдотель. – К вашим услугам лучшее, что наши повара…
– А, так это ты заведуешь здешним тухлым супом и прокисшим вином? – констатировал гоблин и тут же без разговоров наотмашь ударил бедолагу в лицо.
Тот пошатнулся, и полуорк надел ему на голову вазочку с мороженым, стоявшую на барной стойке.
Старички что-то пискнули, горцы как один умолкли, напряженно уставившись на гостей.
Наверное, до них дошло, что происходит нечто необычное.
Один лишь тролль остался спокоен, продолжая методично трудиться над кабаном – эти существа, как пояснил Гарун, славятся миролюбием и тем, что стараются не вмешиваться в чужие дела.
– Господа, господа! – жалобно блеял метрдотель.
– Тебе мало? Получи! – гоблин ударил мэтра кулаком в живот.
От сильного удара толстяк свалился на пол.
– Ну, что, съел, хьюм? Доволен, козел во фраке?! Подымайся, кому говорю!
Всхлипывая, метрдотель поднялся с пола.
– А вот и вторая порция! Гым! – гаркнул бандит и ударил еще раз.
Распорядитель вновь рухнул на блестящий паркет.
Я напряглась. Ударил он бедолагу не кулаком, а двумя выпрямленными пальцами – тычковый удар «короткий меч», прием из арсенала ниндзя. Он изучал какие-нибудь местные боевые искусства? Или земные? А хулиган-то не прост…
– Опять упал, ну что ты будешь делать! – сказал кто-то из громил. – Должно быть, не кормят тут холуев-то хозяева, совсем от голодухи с ног валятся.
– Нет, ну вы на него поглядите, шут гороховый! – уже не в гневе, а с некоторой усмешкой произнес детина.
– Почтенный господин! Отец родной! – задыхаясь от ужаса и вытирая кровь, стекающую из разбитого носа, взмолился метрдотель. – Может, не надо больше? Я уже все понял, делайте, что хотите, только, пожалуйста, не бейте меня…
Глаза мэтра были наполнены слезами, губы и руки дрожали мелкой дрожью, из рассеченной губы текла кровь. Но громила уже потерял к жертве интерес.
А вот я пожалела, что при мне нет пистолета, хотя бы газового. И шокер, твою мать, остался в гостинице! Расслабилась, блин, скьява недоделанная!
Гоблин обернулся в угол, к наблюдавшей за ним компании, и заорал, сопровождая крик яростной жестикуляцией:
– Вы, бар-раны безмозглые, уроды! Решили, что раз железяки на пояс нацепили, то все испугались? Тараканы контуженые! Суслики! Навоз из бороды выковыряйте, а потом выпендривайтесь, дешевки! Что молчите?!
Я ощутила ледяной ком внизу живота.
Теперь-то горцы наверняка полезут в драку. Земные бы точно не снесли таких оскорблений.
И верно – клекоча, словно орлы, все пятеро сорвались с мест и кинулись в бой. Один даже выхватил было клинок, но тут же спрятал. Ибо сказано в их кодексе чести про мечи и кинжалы: «Не обнажай в тавернах».