— Садитесь, пожалуйста. Мне кажется, нам следует поговорить о создавшейся… ситуации. Не желаете ли что-нибудь выпить перед ужином? Может быть, немного хереса?
— Нет, благодарю вас, — отказалась Николь. — Я не любительница крепких напитков. — Девушка села в красное кожаное кресло напротив письменного стола. По какой-то причине Клэй, услышав ее слова, с сомнением приподнял бровь. При свете дня она получила возможность разглядеть его получше. Он производил впечатление весьма серьезного человека. Губы плотно сжаты, брови нахмурены. Взгляд сосредоточен.
Клэй налил себе еще хереса.
— Вы говорите почти без акцента.
— Спасибо. Признаюсь, мне приходится следить за своей речью. Частенько я все еще думаю по-французски, а потом перевожу на английский.
— Но не всегда?
Николь удивило, что он это заметил.
— Совершенно верно. Когда очень устаю или… рассержена, перехожу на родной язык.
Он сел за стол, открыл кожаную папку, вынул какие-то бумаги.
— Думаю, нам нужно урегулировать кое-какие деловые вопросы. Как только Джейни рассказала мне правду обо всем, что случилось, я немедленно отправил записку одному другу семьи, судье, и, изложив ему необычные обстоятельства, попросил совета. — Николь кивнула. Он даже не мог дождаться возвращения домой, чтобы начать процедуру признания брака недействительной. — Сегодня от судьи пришел ответ. Прежде чем ознакомить вас с тем, что он пишет, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Сколько человек присутствовали во время совершения церемонии?
— Капитан, совершавший церемонию, вместо вас — первый помощник и доктор, выступавший в роли свидетеля. Трое.
— А как насчет второго свидетеля? Кроме подписи доктора, там стоит подпись еще одного свидетеля.
— В комнате было всего четыре человека.
Клэй кивнул. Несомненно, подпись была либо поддельная, либо ее поставили позднее. Это было еще одно из длинного перечня нарушений закона в связи с этим браком.
— А этот человек, Фрэнк, который угрожал вам, он делал это в присутствии доктора? — продолжал Клэй.
— Да. Все это происходило очень быстро в капитанской каюте, — сказала Николь, удивившись тому, что ему известно имя первого помощника и то, что именно он угрожал ей.
Клэй вышел из-за стола, пересек комнату и сел напротив Николь. Он все еще был в рабочей одежде, грубых темных брюках, высоких сапогах и белой полотняной сорочке с распахнутым воротом. Вытянув перед собой длинные ноги, он проговорил:
— Я боялся, что вы это скажете. — Клэй поднял к свету стакан с хересом, повернул его, затем снова посмотрел ей в глаза, на мгновение задержался на глубоком вырезе платья, где упругая грудь приподнимала синий шелк.