Шум праздника они услышали за полмили до причала Бакесов. Не было еще и шести утра, а добрая половина населения графства уже находилась на лужайке перед домом.
Некоторые еще не вернулись с реки, где охотились на уток.
— Ты отправил Золотую Девочку к миссис Бакес? — спросил Алекс.
Клэй обиженно взглянул на мальчика:
— Само собой. Праздник не был бы праздником, если бы я не опустошил карманы всех собравшихся.
— Думаешь, она обгонит Ирландочку мистера Бакеса? — поинтересовался Роджер. — Я слышал, это очень резвая лошадь.
— Поживем — увидим, — проворчал Клэй. Он застегнул сорочку и достал галстук из корзины, быстро завязал, надел кремовый атласный жилет и двубортный фрак шоколадного цвета с бронзовыми пуговицами. Лосины плотно облегали его бедра, высокие сапоги были начищены до блеска. На голову он надел темно-коричневую касторовую шляпу с загнутыми полями.
Повернувшись к Николь, он предложил ей руку.
Николь видела его только в рабочей одежде. А сейчас он выглядел настоящим джентльменом, достойным присутствовать на приеме в Версале.
Клэй заметил удивленный взгляд Николь, понял, в чем дело, и расплылся в довольной улыбке.
— Я, естественно, хочу быть достойным моей жены, самой красивой на свете женщины, — объяснил он.
Николь улыбнулась. На ней было белое платье из очень тонкого шелкового полотна, вышитое вручную в Англии крошечными коричневато-золотистыми цветочками. Лиф платья был сделан из бархата того же насыщенного золотистого оттенка, что и цветы. Ворот и манжеты отделаны белым кантом. В волосы Николь вплетены золотистая и белая ленты.
Пока Роджер причаливал лодку к пристани в поместье Бакесов, Клэй вдруг сказал:
— Чуть не забыл! У меня есть кое-что для тебя. — Сунув руку в потайной карман, он достал золотой медальон, который много месяцев назад Николь оставила на борту судна.
Она схватила его и улыбнулась Клэю:
— Спасибо.
— Ты сможешь поблагодарить меня как следует позднее, — сказал он, поцеловав ее в лоб, и принялся перебрасывать корзины из лодки Роджеру, стоявшему на краю причала. Затем высадил на причал Николь, на мгновение задержав ее в объятиях.
— Ну наконец-то! — крикнул кто-то, когда они направились к дому.
— Клэй, мы уж подумали, что у нее испортилась фигура, и поэтому ты ее прячешь.
— Я прячу ее по той же причине, по какой прячу бренди. И для бренди, и для жен плохо, когда их слишком часто открывают взорам всех желающих, — крикнул в ответ Клэй.
Николь опустила глаза. Этот новый Клэй ее озадачил, объявив всему свету, что она его жена. Может, так оно и есть?
— Привет! — сказала Эллен Бакес. — Клэй, уступи мне ее ненадолго.