Тебе нужен молодой, крепкий, спортивный мужик, который бы обеспечивал тебя, сам был свободен от семьи (в отличие от меня), сделал бы тебе пару славных здоровых детишек… А я что?
Агапов махнул рукой и, размяв сигарету, прикурил от красивой перламутровой зажигалки.
«Жена, наверное, ему подарила», — мелькнула в голове несчастной Роксаны совершенно неуместная, глупая, ненужная в данный момент мысль. На девушку накатило какое-то одеревенение, отупение. Все дальнейшие слова своего любимого тренера она слышала как будто через толстый слой ваты. Ничего не понимала, ничего уже не воспринимала…
— Роксана, ты слушаешь меня?
Она вздрогнула и подняла голову. Агапов стоял прямо перед креслом, откинувшись в котором сидела девушка.
— Да, мне все понятно. Я согласна с вами во всем.
— Нет, ты мне отвечай вдумчиво и серьезно. Быть может, у нас это последний разговор.
— Да, последний. Я вдумчиво отнеслась. Прощайте, Виктор Сергеевич. Я вас люблю, спасибо вам за все.
На лице Агапова отразилось какое-то недоумение. Он чувствовал, что Роксана сейчас пребывает в некоем ином измерении, но ничего не мог с этим поделать.
Виктор Сергеевич положил ладонь на горячий лоб девушки, потом наклонился, поцеловал ее в губы и молча вышел из номера, тихо притворив за собой дверь.
Больше недели, едва добравшись тогда до дома, Роксана провалялась в постели в какой-то странной горячке, которую тупой участковый врач традиционно квалифицировал как острое респираторное заболевание.
А ей казалось, что она умирает и больше никогда не встанет на ноги. Да и зачем? Опускаясь в тяжелый сон, Роксана видела некие причудливые образы полузверей-полулюдей. Они обступали ее, шипели и свистели, иногда прорывались словами: «Ты должна… должна идти вперед, ш-ш-ш, к высотам, ах-ах!» Иногда возникало лицо Агапова, его губы что-то говорили ей, но слов она не могла разобрать.
Сильный молодой организм спортсменки, конечно, справился с болезнью. Через десять дней Роксана уже могла выходить на улицу и совершать утренние пробежки. Сложнее было с душой, она будто бы застыла — никаких чувств и эмоций. Так происходит с человеком, испытавшим сильнейший эмоциональный стресс, шок. Именно этим был для Роксаны последний, ничем особо не выдающийся разговор со своим первым тренером Виктором Сергеевичем Агаповым.
Тем временем, пока девушка постепенно возвращалась к нормальной жизни, происходили серьезные перемены. И в стране — не стало СССР, — и в семье — мать с отцом наконец развелись. Роксана по настоянию матери, будучи ко всему безучастной, сменила фамилию на материнскую девичью и стала зваться Роксана Игоревна Моветян.