Агапов выкинул окурок в форточку, налил себе минералки в стакан, выпил, помолчал, отвернувшись к окну. В комнате стоял полумрак, горела только неяркая лампочка в торшере.
— А во-вторых? — безжизненным голосом тихо спросила Роксана.
— Во-вторых… Надо думать в первую очередь о твоем будущем. Как в личном плане, так и в профессиональном. Ты уже настоящая спортсменка, выходящая на мировой уровень. Нам, возможно, даже придется с тобой расстаться…
— Как? Ни за что!
Роксана все же вскочила, подбежала к Агапову, обняла его и, уткнувшись носом в плечо, снова всхлипнула.
Он так же мягко, но настойчиво отстранил девушку и усадил ее в кресло.
— Чтобы идти вперед и дальше — а это необходимо! Было бы преступлением останавливаться на достигнутом! Тебе нужен тренер более высокой, международной квалификации. Я, к сожалению, в этом отношении своего предела достиг — надо честно смотреть правде в глаза. Зачем же из-за каких-то личных амбиций или нежных чувств рушить все, чего мы с тобой вместе добились таким большим трудом и потом, над чем работали многие годы! Ты согласна?
— Не знаю…
Роксана безучастно смотрела перед собой в какую-то только ей известную точку на обоях.
— А я точно знаю: любовь у тебя еще будет, и не одна, так у всех людей происходит. Мне самому очень тяжело, что приходится давить в тебе первое, самое светлое и прекрасное чувство. Но, поверь мне, это жестокая жизненная необходимость в данном случае. Иначе мы все твое великое будущее променяем вот на что!
И Агапов жестко ткнул пальцем в сторону роскошной двуспальной кровати.
— А я согласна! — почти закричала Роксана и разрыдалась в голос.
Виктор Сергеевич поднес ей стакан с водой, но она резко отвела его руку, отчего вода почти вся выплеснулась на пол. Тренер пожал плечами, сел на кровать, видимо, решив дать девушке выплакаться. В конце концов, ее буре эмоций нужна естественная разрядка, а что для женщины в этом случае может быть лучше, чем слезы?
Минут через пять Роксана стала постепенно успокаиваться, выпила минералки, подошла к зеркалу и платком стерла разводы от потекшей туши.
— Я закончу свою мысль, Роксаночка, можно?
— Да, пожалуйста.
Голос ее звучал теперь сухо, чуть ли не официально.
— Есть еще пара существенных моментов. Разница в возрасте между нами почти тридцать лет. Если учесть, что сейчас некоторые прыткие юнцы в пятнадцать лет папашами становятся, то я тебе в дедушки гожусь. И это не смешно, Роксана, а вполне серьезно. Ни для секса, ни для нормальной совместной жизни такая разница ничего хорошего не сулит. Поверь опыту и моему личному, и чужому.