Какое-то время Славик мыкался по Штатам в поисках приличной работы, но все было напрасно: у спортсменов, даже великих, как правило, нет никакой другой серьезной специальности, а учиться уже как бы и поздно.
Проев и промотав окончательно все сбережения, чуть ли не заложив в ломбард свои медали и кубки, Крутов мрачно задумался о ближайших перспективах. Они не радовали. В Америке ему оказалось делать абсолютно нечего. Тут он и вспомнил покинутую родину, обманутую Роксану… Послал ей письмо — ответа, естественно, не дождался.
Славик засобирался в Россию, благо гражданства его никто не лишал — времена стояли либеральные. «Уж там-то не пропаду, — резонно рассуждал Крутов, — и папаша поддержит, хоть и злится на меня за предательство, да и дружков старинных навалом… Дома, ясное дело, и стены помогают…»
Крутовский папашка действительно встретил блудного сына в дверях своего подмосковного особняка неласково. Долго отчитывал воротила столичного бизнеса свое непутевое чадо, потом, естественно, простил. Дал денег на первое время для раскрутки своего дела, помог со связями и знакомствами.
И через пару-тройку месяцев Славик уже неплохо встал на ноги, его фирма, торгующая оргтехникой, уверенно развивалась. Единственное, что еще как-то продолжало омрачать безоблачное в общем-то существование бывшего спортсмена, — это некие угрызения совести, тоска по прошлому, по светлым дням с Роксаной.
Это усугублялось тем, что личная жизнь Крутова так и не сложилась. Конечно, проблем с девицами не возникало — плати да пользуйся профессиональными ласками сколько влезет. Но хотелось не этого, а именно той романтической чистоты и любви, которая была у него с Роксаной и которую он так глупо променял на американскую белозубую дешевку…
Крутов несколько раз звонил по телефону, но незнакомый женский голос отвечал, что хозяйка сдала надолго квартиру и где пребывает в данное время — неизвестно.
Какие бы попытки найти бывшую возлюбленную ни предпринимал Славик, все они заканчивались безрезультатно…
— Откуда ты так подробно все разузнал, Петя? — недоуменно спросила Воронцова.
— Так я же с самим Славой пообщался.
— Ну и ну! И где ж ты его разыскал?
Дроздов усмехнулся:
— Так он в трехэтажном папенькином особнячке проживает, весь второй этаж занял. У меня от этих хором аж дух захватило. Ну, Крутов сначала долго не хотел откровенничать, а потом мы с ним хорошенько подвыпили, я ему пообещал помочь найти Роксану, он и пошел на разговор…
— А что с зубом?
— Все точно, Ирочка, все правильно. Есть у него золотая фикса, прямо на том же месте, что у всех наших жмуриков.