Он вертел булавку в руках, и синий глаз сапфира вспыхивал.
- Целые кварталы выгорели, но заразу не остановить. И люди молились, но их Бог не пришел им на помощь. И знаете, Мастер, я вдруг вспомнил лагерные рвы… их ведь копали сразу за оградой, и сами заключенные. Тела стаскивали, присыпали землей, а потом новый слой… слой за слоем. Тогда мне казалось, что я стал свидетелем чужого безумия.
Протяжный гудок, нарочито-бодрый, неуместный, и булавка падает, катится под диванчик к неудовольствию Инголфа. Он скалится, а шея покрывается знакомой рябью.
- И видя лагеря, я понимал, что мы были правы в той войне.
- Неужели?
- А вы сомневаетесь, Мастер? - Инголф опустился на колени и сунул руку под диванчик, пытаясь нащупать булавку. - Вас до сих пор совесть мучит? Поверьте, если бы вы видели…
- Видел.
Об этом Брокку вспоминать не хотелось.
…лагерь Айорнэ, "Белый луч". Узкие строения за решеткой. Полоса вскопанной земли. Проржавевшие клубы колючей проволоки, которую никто не удосужился убрать. Ветер гонит шары суховея, словно клочья волос. И волосы же, сложенные в последнем бараке.
Список заключенных.
И личные вещи последней партии. Смотритель упорно говорил "партия" и "особь", пытаясь спрятаться за словами от себя же. У него получалось, и Брокк, глядя на невысокого, но кряжистого человека - чистокровного человека и гордящегося чистотой крови - завидовал этому его умению.
- Ах да… ваша матушка… прошу прощения, если вызывал неприятные воспоминания.
…мертвые лозы горели ярко, и над костром плясали искры. Время от времени с хлопком взрывались семянки, и в воздухе разливался нежный аромат ванили. От него к горлу подкатывала тошнота. Ванилью же пропахли рвы. Их вскрыли… Брокк не знал, зачем.
Перезахоронить?
Завалить землей, предотвращая эпидемию?
Структурировать, как предлагал смотритель, искренне удивлявшийся всеобщему молчанию. Ненависти. За что ненавидеть? Он лишь исполнял приказ…
Длинные канавы с земляными гребнями, влажными, потому как осень и дождь. Запах земли и гнили. Тела… и где-то среди них - мама.
Безумие.
Фляга с коньяком, которую силой вкладывают в руки. Заставляют пить, и Брокк пьет, легко, как воду, и как от воды не пьянеет. Кошмары его и вправду отступили…
- Если вы видели, то поймете меня, - Инголф запустил руки в волосы, разрушая идеальную укладку. - Подобное не должно повторится. Не мы. Не от нас…
- Когда "Странник" перебросили?
Наверняка, демонтировав. Наверняка, порталом. Наверняка, в защищенную зону, выйти из которой непросто.
- Два месяца тому, - он провел сложенными щепотью пальцами по шее, задержавшись на кадыке. - Всего два месяца… или целых два месяца? Как знать… у Короля хорошие алхимики. А лаборатории… вы ведь сами устанавливали защиту?