Мэлори было все равно где. У нее осталось одно желание — продлить ощущение этой безрассудной силы, чтобы сладкая, пульсирующая боль продолжала властвовать над ее телом. Она закружилась в безумном вихре наслаждений, где каждое прикосновение, каждый поцелуй еще сильнее закручивали этот вихрь.
Она жаждала чувствовать, как трепещут мускулы Флинна, как раскрываются от жара поры на его коже. И знать, что причиной тому она.
Они рухнули на кровать, задыхаясь и ничего не видя вокруг, перекатываясь в сплетении рук и ног по светлому покрывалу.
Мэлори засмеялась, когда он стиснул ладони и поднял ее руки над головой.
— Притормозим немного, — с трудом смог сказать Флинн.
— Зачем? — Она выгнула спину, приподнимаясь ему навстречу.
— Потому что я намерен заняться тобой как следует, и торопиться тут ни к чему.
Мэлори провела языком по верхней губе.
— С чего начнешь?
Мышцы живота у него напряглись, и он опустил голову, чтобы начать с губ. Полных, мягких, горячих и влажных. Флинн упивался этими губами до тех пор, пока по ее телу не пробежала дрожь. Потом скользнул языком по шее, в том месте, где бился пульс. Медленно спустился ниже, к небольшой груди. Он стиснул зубами сосок и слегка потянул. Мэлори застонала.
Она полностью отдалась наслаждению, блаженству прикосновений и ласк. Ее тело раскрылось перед Флинном, навстречу его ненасытным губам, жадным рукам. Когда Флинн приподнял ее, она словно взлетела, повисла в горячем воздухе и снова рухнула вниз, чтобы прижать его к себе.
Мэлори увидела его лицо в неярком свете, льющемся из коридора, и ее сердце замерло. Любовь и восторг пронзили ее. Вот он, ответ… Хотя бы на один вопрос.
Флинн Хеннесси создан для нее. Она приподнялась и, охваченная пьянящей радостью, прильнула к нему.
Их губы снова слились, и от этого поцелуя сердце Мэлори чуть не остановилось.
От нее исходил аромат тайны и соблазна. Ее быстрое, прерывистое дыхание вонзалось в него сотнями серебряных стрел. Флинн хотел погрузиться в нее и остаться там до скончания дней. А когда руки Мэлори заскользили по его телу и она тихо застонала от удовольствия, подумал, что конец дней уже наступил.
Она провела ногтями по его животу, и Флинн задрожал.
— Я хочу тебя. Хочу почувствовать тебя внутри. Скажи, что тоже хочешь этого. Хочешь меня.
— Да. Я хочу тебя. — Он снова приник губами к ее губам. — Мэлори… С самой первой минуты…
Ее губы дрогнули.
— Знаю. — Бедра Мэлори приподнялись. — Знаю…
В последнее мгновение сквозь безумие страсти к нему пробилась искра здравого смысла.
— О черт! Презерватив. Бумажник. Джинсы. Где мои джинсы?