Флинн оторвался от клавиатуры.
— Что?
— Ты снова сократил мою статью на целый абзац.
У Хеннесси чесались руки — так хотелось схватить игрушечную пружинку и швырнуть ее в Роду.
— И что?
— Ты обещал, что у меня будет двенадцать абзацев текста.
— А ты дала мне одиннадцать абзацев текста и абзац воды. Я выжал воду. Это была хорошая статья, Рода. А стала она еще лучше.
— Я хочу знать, почему ты всегда нападаешь на меня, постоянно сокращаешь мои статьи. Ты совсем ничего не правишь у Джона и Карлы, а они в восторге от моих материалов.
— Джон ведет спортивную колонку уже больше десяти лет. Он практически превратил свои обзоры в науку.
«Искусство и наука», — подумал Флинн и сделал пометку в блокноте, чтобы развить эту мысль в статье. И спорт… Если вы видели, как питчер[38] ногой выравнивает под собой площадку, чтобы ее форма, поверхность, уклон…
— Флинн!
— А?.. Что? — Он встряхнулся, мысленно перемотал пленку назад. — При необходимости я редактирую работу Карлы. Послушай, Рода, у меня нет времени. Если хочешь поговорить, давай назначим встречу на завтра.
Она поджала губы.
— Или мы решим этот вопрос немедленно, или завтра меня тут не будет.
Флинн не стал брать с полки Люка Скайуокера и представлять, как рыцарь джедаев вытаскивает свой световой меч и стирает презрительную усмешку с лица Роды. Он просто откинулся на спинку кресла.
— Ладно. Я хочу тебе сказать, что устал от твоих угроз уйти. Если тебе тут плохо и ты не согласна с тем, как я руковожу газетой, уходи.
Рода побагровела.
— Твоя мать…
— Я не мать. Запомни это. Я руковожу «Курьером» почти четыре года и намерен руководить еще долго. Пора привыкать.
Глаза Роды наполнились слезами, но Флинн, считавший это нечестным приемом, решил не обращать внимания.
— Что-нибудь еще? — сухо спросил он.
— Я работала здесь еще тогда, когда ты не умел читать.
— Возможно, именно в этом наша проблема. Тебе больше нравилось, когда газетой руководила моя мать. Теперь тебе нравится считать меня временной помехой и некомпетентным сопляком.
Потрясенная, Рода приоткрыла рот.
— Я не считаю тебя некомпетентным. Я просто хотела…
— …чтобы я не вмешивался в твою работу, — закончил за нее Флинн. Голос его звучал доброжелательно, но лицо оставалось суровым. — И плясал под твою дудку. Этого не будет.
— Если ты считаешь, что я ни на что не годна…
— Сядь, — велел Хеннесси, увидев, что Рода приподнялась со стула.
Флинн знал, что за этим последует. Она выскочит из кабинета, будет швырять вещи, испепелять его взглядом через стекло, а потом опять заявится в самый неподходящий момент, и все начнется сначала.