Веру Петровну поучали:
- Держись за него и руками и зубами. Не уследишь - умыкнут.
- Не собака же я, - тихо отвечала Вера Петровна. - Да и он не вещь, которую умыкнут...
- Э, милая, мало тебя, видно, жизнь била - плохо цену мужикам знаешь. Они если не пьют, так гуляют, если не гуляют, так бьют. А чтоб такой смирный и преданный - редкость.
Вера Петровна брала книгу и выходила из палаты в коридор. Там, на кушетке дежурной сестры, она засиживалась до отбоя, тихо радовалась чужому счастью и плакала над чужим горем.
Так пришла весна и день, когда счастливый Коленька, не скрывая радостного возбуждения, подхватил Веру Петровну на руки у выхода из больницы и закружил с ней по мокрому асфальту. Вокруг ликовала природа и опьяненные весной воробьи выдавали такие симфонии, что грех было самому не ошалеть от притока радости жизни.
- Больше никаких больниц, - шептал Коленька. - Я не допущу, чтобы кромсали твое тело, чтобы делали тебе больно. Моя любимая, мое счастье, как хорошо, что ты снова со мной!
Вечером он, как прежде, сидел в комнате Веры Петровны и осыпал ее лицо, веки, шею мягкими поцелуями. Звонок у входа раздался так некстати, так не вовремя, что Коленька с трудом оторвался от любимой и не спеша пошел открывать входную дверь.
Незнакомый, под хмельком мужчина бесцеремонно шагнул на него и, отстранив, громко спросил:
- Где тут Веркина комната?
Коленька растерянно кивнул на полуприкрытую дверь:
- А вы, собственно, кто такой?
- Цыц, кот помойный! Муж я. Брысь! - и хлопнул дверью перед носом незадачливого влюбленного.
- Ну что, не ждала? - донеслось из комнаты. - Думала, отделаешься от меня, паскуда, и будешь флиртовать налево и направо, потом выблядков своих выпотрашивать в мусорки? Да я тебя по стенке размажу, чтобы если не мне, то и никому...
- Не смей подходить, - тонко прорезало тишину.
Коленька воровато попятился от двери. Сердце его дрогнуло и сделалось непомерно большим в узкой груди.
- Негодяй, подонок, - шептал Коленька, стоя в своей комнате. - нужно что-то делать... Милиция, милиция, скорей... Избивают женщину...
Его рука, державшая телефонную трубку, дрожала, голос срывался на шепот, может, потому, что Коленька очень спешил и волновался, а может, потому, что боялся, как бы не услышал непрошеный гость. После спасительного звонка он мягко подкрался к перегородке, разделяющей квартиру, и приник ухом к стене.
- Да помогите же! Есть кто-нибудь?.. - кричала женщина.
Коленька метнулся к двери и бессильно остановился, ноги его подкашивались, а по спине ползали холодные мурашки. Коленька в отчаянии рухнул на диван и накрыл голову подушкой.