На следующий день он пришел снова. На этот раз они никуда не ходили, просто сидели в гостиной и смотрели фотографии.
— Это Лиза, моя сестра…
— Я ее помню, она училась на два класса младше меня. Вы совсем не похожи.
— Все так говорят. Мы внешне не похожи, но характер у нас одинаковый и привычки одинаковые. А это — Иван.
— И Ивана я тоже помню.
— Он сейчас в Тюмени живет.
— Я знаю, Алена.
— А это… это моя бабушка.
Ее рука, дрогнув, застыла в воздухе. Она не решалась перевернуть страницу. Бабушка… Она смутно ее помнила, потому что та умерла, не дождавшись, когда внучке исполнится четыре года. И все-таки, глядя на фотографию, Алена всегда чувствовала какое-то тепло, которое от нее исходило. На минуту закрыв глаза, она восполняла в памяти детали — грубые, морщинистые, но такие ласковые и нежные руки, черный платок на голове, гордая осанка. Бабушке было шестьдесят лет, когда она умерла, — совсем не возраст для жителей горных селений, тем более для женщины. Но у нее была какая-то неизлечимая болезнь. Об этом в доме никогда не говорили, но маленькая Алена всегда чувствовала, что с бабушкой — еще живой бабушкой — связано что-то страшное. А потом она узнала название — смерть.
Впервые в жизни столкнувшись с тем, что человека, которого она знала и любила, больше не будет на свете, Алена долго не могла прийти в себя.
— Почему… почему бабушку закопают в землю? — рыдая, спрашивала она отца.
— Так захотел Бог, — отвечал он, сдерживая дрожь в голосе.
— Бог плохой, плохой! Почему он отнял у меня бабушку, почему он забрал ее к себе?
— Он забрал ее на небо, Алена. Там, на небе, ей будет хорошо, спокойно и радостно. Она будет видеть нас, она будет с нами.
— Так не бывает! — тут же вспылила она. — Человек не может жить на небе, он упадет оттуда. Бог забрал бабушку на небо, она упала оттуда и разбилась, и теперь ее закопают в землю, да?!
Она ничего, абсолютно ничего не понимала. Детский разум не мог вместить в себя то, что порой казалось непостижимым даже взрослому человеку. Она долго плакала, а потом, внезапно ощутив, что ничего нельзя изменить, вдруг стала не по-детски серьезной и попыталась ухватиться за те слова, которые говорил ей отец. У нее получилось — вскоре она поверила в то, что бабушка на самом деле их не покинет, что она всегда, всегда будет с ними, просто они не смогут ее увидеть.
После похорон во дворе сидели мужчины и тихо разговаривали. Несколько дней Алена ходила как в воду опущенная, в черном платье; забившись в уголок, долго-долго смотрела на фотографию, пыталась разговаривать с бабушкой… Но детство есть детство — время шло, и постепенно она стала такой, как и прежде, — радостной, озорной, веселой и любознательной девчонкой. И вот теперь, взглянув на бабушкину фотографию, почему-то снова захотела плакать…