— Куда мы направляемся? — спросила я.
— Я должен отдохнуть, и ты должна спрятаться. Обратно в монастырь тебе нельзя.
Бартоломео мне рассказал, что эта Доротея как назло обзавелась любовником в лице Альвизе. Вблизи ее тебе небезопасно. Хосе подыскал комнату, там мы должны быть в безопасности какое-то время.
— Ты был в отъезде с Хосе? Он не мог о тебе лучше позаботиться? Как ты вообще оказался раненым? Это был несчастный случай?
Себастиано застонал.
— Столько много вопросов. Можем об этом попозже поговорить?
Я лопалась от нетерпения, но он все равно не смог бы многого рассказать, потому что внизу дома была огромная толпа людей. Слуга подал Себастиано накидку, а мне
- платок. На улице мы сели в гондолу, и Себастиано назвал лодочнику цель.
Тяжело держась, он опустился на скамейку, заметно стараясь не показывать боли.
Мой страх увеличивался, так как я знала, как быстро можно было умереть от безобидного повреждения. Даже самая маленькая открытая рана могла быть смертельной. Не было ни прививок от столбняка, ни стерильных компрессов.
Только в течение двух недель, которые я провела в магазине трав Матильды, туда приходили две девушки, у которых в семье как раз кто-то умер от заражения крови.
Ничто и никто не мог им помочь.
Безмолвно я сидела рядом с Себастиано, в то время как гондольер сильными ударами весла вел лодку через канал. По обе стороны на берегу возвышались палаццо, чьи темные контуры возвышались на фоне ночного неба и были освещены факелами на набережной или свечами из окон. Это была картина сказочной красоты. Темная, сверкающая вода Гранд-канала, загадочные декорации вокруг нас, все это могло быть чудесной, романтичной кулисой для фильма о любви. Но о романтике сейчас не время думать о романтике, положение было слишком серьезным.
Тем не менее, я подумала о том, как я отреагировала на близость Себастиано. Он сидел так близко ко мне, что его плечи касались моих, и я могла чувствовать тепло его тела. Это было необыкновенное чувство, которое проходило и проходило сквозь меня. И чтобы заполучить больше, я еще сильнее надавила на него.
Я поняла, что я делаю только тогда, когда услышала его стоны.
Я поспешно отодвинулась.
— Прости!
— Ничего страшного.
На протяжении оставшейся езды я молчала, пребывая в смущении.
Дом, перед которым, наконец, пришвартовалась гондола, принадлежал, по словам
Себастиано, вдове какого-то изготовителя веревок. Дом был крошечно маленький и находился на обходном канале в части города под названием Кастелло, прямо вблизи Арсенала*. Себастиано заплатил гондольеру и помог мне высадиться.